Хроники Реликта. Том I. Василий Головачев
помещению с рядами пультов и туманными стенами выключенных виомов. В зале стоял легкий перекатывающийся говор трех десятков человек. Грехов, оглядевшись, заметил здесь Джаваира, руководителя второго сектора, Шелгунова – начальника отдела безопасности – и еще нескольких специалистов, которых он знал по работе. Почти все руководство управления…
– Сейчас начнем, – тихо сказал Кротас, словно почувствовав волнение Грехова.
– Что же здесь произошло? – так же тихо спросил тот.
– Отряд ученых и коммуникаторов ушел на поверхность Тартара и не вернулся… – ответил начальник сектора и не договорил.
В зал вошел высокий, огненно-рыжий мужчина с огромным носом. Грехов с любопытством принялся его разглядывать. Он ни разу не видел заместителя председателя Высшего координационного совета Земли в лицо, только слышал о нем, но ошибиться было просто невозможно. Левада коротко поздоровался со всеми и прошел к пультам.
Грехов притронулся пальцами к плечу Сташевского – какое-то инстинктивное движение, ей-богу, – и приготовился слушать.
Десантный модуль медленно отделился от ажурного тела Станции и серебристой каплей стал падать в бездну. Синий диск Тартара казался отверстием в черной толще, а модуль – воздушным шариком, поднимающимся из-под земли к небу.
Пока их маленький кораблик вели по энерголучу со Станции, Сташевский был спокоен: со стороны их никто не увидит и не запеленгует. Но в атмосфере они могли полагаться только на опыт и умение пилота, и Сташевский невольно посматривал на Диего Вирта, сидевшего у пульта с небрежной грацией профессионала.
В тесной рубке модуля расположились всего четыре человека: сам Сташевский, Диего Вирт, вполне оправдывающий свою фамилию Молчанов и Грехов, с интересом наблюдавший за ходом спуска. То, что их экспедиция – спасательный рейд, его волновало мало. То есть волновало, конечно, но за три года работы в УАСС он уже успел привыкнуть к постоянному риску и вечному ожиданию поединков с неизвестными или известными силами природы. Поэтому настоящая экспедиция была для него обычной формой работы. Его работы…
Грехов теперь знал, что со времени открытия Тартара прошло больше года, но по-настоящему изучить чужой мир за столь короткий срок люди не смогли: не многое увидишь с тысячекилометровых орбит, а автоматы, кроме измерений основных физических параметров планеты, ничего больше не умели. Для осмысления жизни Тартара нужны были длительные наблюдения, наблюдения прямые и без посредников. Правда, попытки эти пока в основном кончались спасательными операциями подобно этой. Разве что меньшего масштаба.
Шесть суток назад, когда Грехов еще бродил по лесу Грусти на Чаре, группа ученых и коммуникаторов в количестве сорока шести человек ушла на ТФ-звездолете к одному из Городов, наиболее загадочных объектов Тартара. И вот уже шесть суток подряд из района посадки доносится резкий голос автомата: «Внимание! Выбрасываю…» – молчание, скрежет – и так без конца. Шесть суток подряд люди на Станции