Код Рублева. Евгения Грановская
это какое-нибудь излучение? Радиация или еще что-нибудь?
Дьякон едва заметно усмехнулся, и Марго покраснела.
– А что тогда? – спросила она.
Отец Андрей подумал и ответил:
– Я думаю, Тихомиров сам их остановил.
– Да ну? Вот уж ни за что бы не догадалась. И зачем ему это понадобилось?
– На этот вопрос я пока ответить не могу.
Некоторое время они сидели молча, обдумывая увиденное. Внезапно внутри у Марго заурчало. Закоренелый гастрит, как языческий идол, присосавшийся к желудку, требовал очередного жертвоприношения.
– Слушайте, батюшка, – заговорила Марго, – тут поблизости есть бар. Что, если мы зайдем и съедим чего-нибудь? А не хотите есть, так просто выпьете кружечку пива.
– Я не люблю пиво, – сказал дьякон.
– И не надо. Просто посидите рядом и поглазеете на симпатичных девчонок. Надеюсь, ваша вера выдержит столь тяжелое испытание?
– Моя вера выдерживала и не такое, – ответил отец Андрей.
– Ну тогда вперед!
Бар, о котором говорила Марго, оказался двухэтажной стекляшкой неподалеку от Белорусского вокзала. Он стоял аккурат напротив белоснежной старообрядческой церкви, и два этих здания глядели друг на друга своими фасадами, как два непримиримых врага, взявшие тайм-аут перед последней, решающей схваткой.
Узкий Бутырский вал был перетянут полотнищами с рекламой прохладительных напитков, дарующих человеку вечную молодость, а также ипотечных контор, обещающих огромные кредиты под весьма умеренные проценты, которые как раз успеешь выплатить перед тем, как лечь в гроб и накрыться крышкой.
Изнутри бар выглядел как пародия на церковь. На столах мягко потрескивали свечи, вставленные в бутылки из-под шампанского. Барная стойка напоминала алтарь. Вместо икон в полумраке бара тихо мерцали экраны телевизоров, передающие беззвучный поединок между нью-йоркской «Никс» и лос-анджелесской «Лейкерс», до которого никому из присутствующих не было дела.
Марго подумала, что дьякон смутится, но по его виду никак нельзя было сказать, что он смущен. Смущены были скорей посетители бара. Они тут же уставились на молодого священника, поблескивая из полумрака зала десятками крысиных глазок – кто с усмешкой, кто с легким недоумением. Впрочем, прошла минута, другая, и барная публика потеряла к дьякону всяческий интерес и вернулась к своим кружкам, бокалам и рюмкам.
– Это мой любимый бар, – сказала Марго, едва они уселись за столик. – Конечно, он слегка напоминает вокзальную забегаловку. Но зато, если хочешь пообщаться с Богом по-свойски, за кружкой пива, – лучше места не найти.
– Как это? – не понял дьякон.
– А вы посмотрите туда, – сказала Марго и показала пальцем на широченное окно, занимавшее собой всю стену.
Дьякон обернулся. В окно была видна белая старообрядческая церковь, с фасада которой мягко и печально глядел лик Христа.
– Такое ощущение, что нас за столом трое, правда? – улыбнулась Марго. – Это единственное место в мире, где можно выпить с Богом по кружечке пива и поговорить о жизни. Сам он, конечно, вряд ли что-нибудь скажет, зато отлично умеет слушать.
– Вы