Горький аромат фиалок. Роман. Том первый. Кайркелды Руспаев
потом дернула головой и направилась к кухне, бросив через плечо:
– Пошли ужинать!
Потом позвала дочь, возившуюся в детской:
– Амина, идем кушать!
Заманжол вяло хлебал суп. С него никак не могла сойти задумчивость, причиной которой, очевидно, была пострадавшая из теленовостей. Балжан думала именно так, но молчала, бросая на него быстрые взгляды из-под своих красиво изогнутых ресниц. Амина не замечала настроения отца и мило щебетала, рассказывая о каком-то забавном случае, свидетельницей которого она стала днем.
Заманжол не слушал ее. Пациентка доктора Парфенова явилась вестницей из далекой юности, и теперь события, казалось бы, давно забытые, совершенно похороненные под толщей лет, начали раскручиваться лентой кино перед его мысленным взором. Нынешняя жизнь отодвинулась на задний план, и машинально поднося ко рту, то хлеб, то ложку, он вновь переживал события далекого прошлого. Этот вечер начала века остался позади, вернее, оказался впереди, в то время, как Заманжол всем своим существом перенесся в то роковое лето, в тот злополучный пионерский лагерь, где он и познакомился с Алтынай.
Балжан все же решила вернуть мужа к действительности и приступила к постоянно-актуальному разговору – об отношениях Заманжола и Дарьи Захаровны, директора их школы номер два.
– Надеюсь, в этом году ты будешь немного аккуратнее с Дарьей Захаровной, – сказала она.
– Что? – как бы очнулся Заманжол.
– Ты определенно в прострации!
Балжан бросила свою ложку на стол с такой силой, что Амина вздрогнула и осеклась на полуслове.
– Проснись! Чем тебя поразили сегодняшние новости? Или ты все же знаешь эту девушку?
– Нет! Я же сказал уже, что нет!
– Объясни тогда, почему ты вдруг стал такой… – Балжан замолчала, не найдя подходящего слова.
– Какой?
– Ну, молчишь, думаешь о чем-то, не слушаешь меня. Ты имеешь какое-то отношение к ней?
– Какое отношение я могу иметь! Просто жаль девушку… такая юная… и, вот…
– А чего ее жалеть! Маялась, небось, дурью от нечего делать, вот и домаялась.
– Что ты хочешь сказать?
– Наркоманка она, вот что! Разве не ясно?
– Все-то ты знаешь, все всегда тебе ясно! – сердито бросил Заманжол и, резко отодвинув прошкарябавший по полу стул, встал, и сопровождаемый недоброжелательным взглядом жены, покинул кухню. Он отправился прямиком в спальню, где разделся и лег на заранее застеленную кровать.
Балжан убрала со стола и, уложив дочку, прилегла на диван – просматривать сериалы. А Заманжол долго лежал без сна, ворочался с боку на бок, вновь и вновь возвращаясь к событиям, произошедшим когда-то в райском уголке природы, превратившемся потом для него в сущий ад.
После службы в армии, где Заманжол обрел двух своих друзей – Бекхана и Владимира, он поступил в пединститут. Заманжол имел абсолютный слух и очень хорошо, можно сказать, виртуозно