Странствия убийцы. Робин Хобб
испечь лепешки из остатков муки, большую часть которой испортил жучок. Лучше съесть ее сейчас, чем оставить ему на потребу. Простые лепешки с засахарившимся медом из горшка были невероятно вкусными. Я знал, что лучше бы мне включить в мою диету что-нибудь кроме мяса и пригоршни зерна каждый день. Я приготовил чай из дикой мяты и свежих ростков крапивы, и это тоже было вкусно. Потом я принес одеяло, которое почти высохло, расстелил его перед очагом, лег и стал глядеть в огонь. Я поискал Ночного Волка, но он отказался присоединиться ко мне, предпочтя свежее мясо и мягкую землю под дубом на краю луга. Я был один и чувствовал себя человеком впервые за многие месяцы. Это было немного странно, но хорошо.
Я перевернулся на бок и заметил оставленный на стуле пакет. Я знал наизусть каждый предмет в хижине. Этого в ней не было, когда я приходил сюда в последний раз. Я поднял его, обнюхал и обнаружил слабый запах Баррича и мой собственный.
Это был небольшой сверток. Я развернул его. Одна из моих рубашек, которую каким-то образом достали из моего старого сундука с одеждой, – мягкая, коричневая, я всегда очень любил ее. Пара гамаш. Глиняный горшочек с мазью Баррича от порезов, ожогов и синяков. Четыре серебряные монетки в маленьком кожаном кошельке. Хороший кожаный пояс. Баррич вышил на нем оленя. Я сидел и смотрел на рисунок. Это был олень с опущенными рогами, готовый к драке, – такой же, как на гербе, избранном для меня Верити. На поясе олень отгонял волка. Трудно было не понять этого послания.
Я оделся перед огнем, в отчаянии, что пропустил его визит, и тем не менее испытывая облегчение. Зная Баррича, я мог сказать, что он, вероятно, чувствовал примерно то же самое, когда пришел сюда и обнаружил, что меня нет. Может быть, он принес все это, чтобы убедить меня вернуться к нему? Или чтобы пожелать мне счастливого пути? Я попытался не думать о его намерениях и о том, что он почувствовал, когда увидел брошенную хижину. Теперь я снова был одет как следует, и это помогло мне в большей степени ощутить себя человеком. Я повесил кошелек и нож на пояс и туго затянул его. Потом подвинул стул к очагу и сел, уставившись в огонь.
Только тогда я наконец отважился задуматься о своем сне. Я чувствовал странное напряжение в груди. Я трус? Не уверен. Я собирался отправиться в Тредфорд и убить Регала. Разве трус поступил бы так? Может быть, подсказывала мне предательская память, может быть, именно так он бы и поступил, если это легче, чем искать своего короля. Я пытался отогнать эту мысль, но снова и снова возвращался к ней.
Действительно ли Регала необходимо убить, или мне просто этого хочется? Почему это важно? Потому что важно. Может быть, вместо этого я должен отправиться на поиски Верити.
Глупо думать об этом, пока неизвестно, жив ли он. Если бы я мог связаться с ним Силой, это было бы нетрудно выяснить. Но я никогда не владел Силой в совершенстве. Тут уж Гален постарался. Он хитростью и давлением отнял мой естественный сильный талант к Силе и превратил его в нечто непостоянное и ненадежное. Можно ли это изменить? Мне не помешает как следует овладеть Силой, если