Гнезда русской культуры (кружок и семья). Юрий Владимирович Манн
милый Костинька.
Сестер Беер звали Александра и Наталья. Между старшей из них, Натальей, и Станкевичем вскоре завязались довольно сложные романические отношения.
Бееры, или, как их еще называли, Бееровы, были орловскими помещиками. В Орловской губернии у них находилось родовое имение Шашкино; другое их именьице, Попово, располагалось в Тверской губернии, недалеко от Прямухина, родовой вотчины Бакуниных. Но зиму Бееры обычно проводили в своем московском доме, где у них собиралась молодежь, где часто бывали Станкевич и его друзья. Таким образом, дом Бееровых, наряду с квартирой Станкевича у Павлова, стал вторым постоянным пристанищем для членов кружка.
Друзья привыкли проводить вместе чуть ли не все свободные часы. А уж вечерами встречались обязательно или у Станкевича, или у Бееровых. Постепенно у кружка определился свой характер занятий и времяпрепровождения, словом, свое лицо.
Лицо это несколько отличалось от облика других известных нам кружков. Каковы же его черты?
В недавно изданной обстоятельной биографии Станкевича[2] одна из глав начинается такой формулой-определением: «Штаб кружка на Большой Дмитровке». Продолжая в том же стиле, можно было бы сказать, что Станкевич – начальник штаба, Алексей Беер или Неверов – первые заместители начальника штаба и т. д. Соразмерен ли такой несколько военизированный колорит с истинной природой кружка Станкевича?
В памяти современников еще были кружки – или, лучше сказать, организации – декабристов, они строились на конспиративной или полуконспиративной основе. Все, что обсуждали или решали на заседаниях, держалось в секрете. В организацию допускались только посвященные, те люди, которым доверяли и которых считали своими. Имел значение и сам момент вступления в организацию, носивший часто, несмотря на конспиративность, торжественный характер. Подчеркивалось значение того факта, что с определенного дня человек становится членом объединения, принимает на себя общие обязанности и заботы, риск общей опасности. Все это, конечно, вытекало из назначения декабристских организаций, которые ставили перед собою революционные цели.
Кружок Станкевича не являлся политической организацией, тем более революционной. Конспиративность ему была не нужна. Заседания кружка проходили открыто: пожалуйста, приходи каждый, кто хочет. Да и понятие «заседание» не совсем подходило к кружку, ведь оно предполагает чей-то организаторский почин, чью-то направляющую руку. Скорее это были дружеские собрания, ничьей волей не регламентированные.
Вступление в кружок также никак не обозначалось и не фиксировалось. Кто приходил чаще других, встречался с друзьями более или менее регулярно, тот и член кружка. Конечно, происходил и отсев, но происходил стихийно. Оставался тот, кому было интересно и кто, со своей стороны, представлял интерес для других. Изо дня в день, из месяца в месяц протекал, так сказать, естественный отбор – на основе моральных и интеллектуальных качеств.
Еще одна особенность кружка – минимум ритуала.
Определенный распорядок,