Вера и жизнь. протоиерей Всеволод Чаплин
«сверху», да и чиновники, отвечавшие «за религию», были особенно косными.
Святейший Патриарх Пимен медленно угасал. Все ждали, что будет дальше. Как водится в таких случаях, сплетники обсуждали различные политические сценарии выборов нового Предстоятеля. Однако после кончины Патриарха 3 мая 1990 года власть благоразумно предпочла не вмешиваться в процесс выборов – по крайней мере, открыто и грубо. Местоблюстителем Патриаршего Престола, то есть фактическим руководителем Церкви, был избран митрополит Киевский и Галицкий Филарет (Денисенко), Экзарх Украины. Он уже и до этого фактически председательствовал в Синоде – Патриарх либо отсутствовал, либо сидел молча. Избрать Филарета могли только под жестким давлением власти и только открытым голосованием – слишком многие его боялись, особенно украинские архиереи, которых тогда была пятая часть (сейчас более четверти). Филарет наверняка рассчитывал именно на открытое голосование – как в 1971 году, когда каждый архиерей, вместе с одним представителем от духовенства своей епархии и одним же представителем от мирян, вставал и говорил: «Я, клир и паства Н-ской епархии избираем Патриархом Московским и всея Руси Высокопреосвященнейшего Пимена, митрополита Крутицкого и Коломенского». Других имен не прозвучало ни разу.
Филарет был практически уверен в успехе, тем более что его заверили в поддержке некоторые государственные деятели. Однако в Церкви его тихо ненавидели, особенно на Украине. Еще в начале 1980-х годов священники рассказали мне, что это «женатый монах». Сам я столкнулся с ним всего несколько раз, но всегда впечатление было отталкивающим. Как-то пришлось у него иподиаконствовать во время церковных торжеств. На службе он был груб, не поздоровался, не попрощался, не спросил даже, как зовут. Довелось быть в качестве церковного журналиста на нескольких мероприятиях, где он участвовал. Больше всего запомнилось заседание Центрального комитета Всемирного совета церквей (ВСЦ) в Москве в 1989 году. Филарет возглавлял делегацию Русской Церкви. Вел себя, как обычно, надменно, приходил только на «главные» сессии, в дискуссии не вступал.
Впрочем, один раз подискутировать пришлось – во время пресс-конференции. По Москве тогда ходили с плакатами сторонники легализации Украинской греко-католической церкви – ее еще называют униатской. В 1946 году часть ее присоединилась к Православию – некоторые люди добровольно, некоторые под давлением властей. Часть ушла в подполье. Пикет униатов стоял и у Центрального дома туриста, где заседал ЦК ВСЦ. Кто-то из западных журналистов спросил Киевского митрополита, что он об этом думает.
– На территории Советской Украины, – железным тоном отчеканил Филарет, – униатской церкви нет. Есть пособники фашистов, которые удрали в 1944 году с немецкими захватчиками.
– А кто вот эти люди, которые стоят на улице? – переспросил журналист.
Лицо Филарета никак не переменилось.
– Я вам еще раз говорю, – еще тверже произнес он. –