Жизнью смерть поправ (сборник). Геннадий Ананьев
гнездышке, как неживой. Андрей его даже на руки брал, но и это мало помогало. Пришлось ехать в основном шагом.
До поселка дорожников оставалось еще километров восемь, а солнце, только что старательно купавшее в своих горячих лучах путников, в миг посуровело, словно накинуло студеное покрывало, и торопливо скатилось за снежную гору – снег поискрился яркой голубизной и померк в темноте, густая тихая темень проглотила небо, дальние и даже ближние хребты, разлилась по долине, а дробный стук копыт стал глуше и таинственней.
Мария, ехавшая чуть позади, догнала Андрея и, подчиняясь охватившей ее тревоге, сказала негромко:
– Витю возьми. Поспешим давай.
– Луна взойдет, тогда поднажмем, – ответил Андрей.
– Береженого, Андрюша, бог бережет…
– Ладно, – согласился Андрей, взял на руки сонного сына и сказал жене: – Витькиного коня в поводу веди, чтоб не отстал.
Подождал, пока Мария перекинула через голову коня повод и надела его на согнутую руку, пришпорил своего коня. Тот рванулся было в галоп, но подчиняясь поводу, размашисто зарысил по едва заметной в темноте дороге.
Осадил коня Андрей минут через пятнадцать. Дождался Марию, немного отставшую от него, спросил заботливо:
– Устала?
– Нет. Ты зря остановился.
– Коней беречь нужно. Километра через два подъем начнется. Теперь мы… – и поднял предупреждающе руку, хотя понимал, что в темноте жена не увидит это предупреждение, поэтому еще и попросил: – Не шевели коней…
Привстал на стремена, подался вперед и замер. Мария тоже прислушалась, но ничего подозрительного не могла уловить, только увидела, что кони запрядали ушами и, повернув головы вправо, насторожились.
– Точно! – ответил сам себе Андрей, словно рубанул шашкой. – Скачут…
Передав сына Марии, спрыгнул с коня, отвязал от вьючного коня карабины и ремни с подсумками, перекинул карабин за спину и, подав второй жене, вновь запрыгнул в седло. Взял ребенка и поторопил:
– Снаряжайся быстрей!
Пока она торопливо застегивала ремень, Андрей говорил тихо и спокойно:
– Нам до подъема доскакать бы раньше их, тогда уйдем. Ты не отставай. Если мешать будет, бросай Витькиного коня. Поняла?
– Поняла.
Постаралась ответить так же спокойно, чтобы не почувствовал Андрей, что она страшно испугалась.
Кони, боевые кони, хотя и устали, почувствовали тревогу хозяев и поскакали во весь опор без понуканий. Высоко в темноте засветилось желтое пятнышко окна. Оно словно повисло в черном воздухе, сквозь который сам перевал не был виден. Вот рядом с первым пятном вспыхнуло второе, затем третье. Но до этих светящихся ламповым светом окон оставалось несколько километров ровной дороги, за которыми начинались крутые, карабкающиеся вверх не километры, а извилистые метры. Там, на серпантине, их спасение.
Но все отчетливей доносился гулкий топот, словно скакал по долине большой дикий табун лошадей…
Из-за ближней горы выкатилась