Когда зацветет сакура…. Алексей Воронков
сменил на обыкновенную армейскую полевую форму.
Вначале Дудин подумал, что Алексей – новичок в их деле, но, как оказалось, за его плечами уже был некоторый опыт оперативной работы: после окончания в сороковом году свердловской школы Главного управления госбезопасности его направили уполномоченным в Куйбышевское областное управление НКВД, где он и встретил войну. А когда Дудин познакомился с Жаковым ближе, когда узнал, что это за человек, то и вовсе проникся к нему уважением. Парнем тот был смышленым, рассудительным, а главное – у этого бывшего беспризорника был богатый жизненный опыт. А таких Дудин любил – у самого была непростая биография.
За свои неполные пятьдесят ему столько пришлось пережить всего, что иным бы этого с лихвой хватило на целую жизнь. Он и в революции участвовал, и в Гражданскую воевал. Потом были народные стройки… Строил Днепрогэс, Комсомольск-на-Амуре. Позже по комсомольскому набору попал в органы. Этот период он не любит вспоминать. Говорит, много ошибок было в их системе, а как-то в разговоре с Алексеем и вовсе высказал крамольную мысль. Дескать, за те ошибки с них еще когда-нибудь строго спросят, потому как это великий грех – изводить людей, пусть даже эти люди были трижды не правы.
За спиной подчиненные называли Дудина дедом. С ними он вел себя уважительно, всех знал по имени-отчеству. Более того, он знал, как зовут их жен, родителей, братьев, сестер, а у кого были дети, то и детей. В общем, человеком он был внимательным и чутким, хотя и требовательным. Он не спускал тем, у кого были постоянные просчеты в оперативной работе, тем более, кто злоупотреблял своим положением или нарушал воинскую дисциплину.
– Да ты садись, садись, что стоишь? – указывая капитану на стул, произнес Дудин. – Может, чайку? – спросил. – С дороги-то, а?..
– Да я б не отказался… – ответил Алексей. – Утром не хотел будить жену – уехал, не позавтракав…
– Ах, даже так!.. Пахомов!.. – позвал он помощника. – Где там наш Ерохин? – Когда ординарец появился на пороге его кабинета, приказал: – Ты вот что, Паша… Принеси-ка капитану чего-нибудь поесть… И чтоб чай был горячий, ты понял меня?
– Слушаюсь, товарищ полковник! – проговорил тот и, прихрамывая на одну ногу, отправился выполнять приказание.
Этого рядового Ерохина Дудин взял себе в ординарцы в сорок третьем, когда их корпус вел бои на Украине. Раньше тот служил в разведроте, при этом разведчиком он был отменным. А тут вдруг тяжелое ранение, госпиталь… После этого стал волочить ногу. Хотели комиссовать, а он ни в какую: буду дальше воевать – и все тут! Ну, Дудин и сжалился… Теперь вот выполняет его поручения и никак не может свыкнуться с ролью денщика. Не мужское это дело, мол. Но нынче все, война закончилась. Скоро домой…
– Ну, как там твоя Нина? – глядя на то, как капитан не без аппетита уплетает гречневую кашу с тушенкой, спросил Дудин.
Если бы на полковнике не было погон, то в нем трудно было бы угадать военного. Он больше был похож на заводского мастера. Чуть седоватый