Преступление и наказание в России раннего Нового времени. Нэнси Шилдс Коллманн
предусмотрено его подорожной, но тот объявил царскую грамоту поддельной и спровоцировал нападение на конвоиров деревенских жителей, вооруженных палками; одного стрельца били по щекам и драли за бороду. В итоге местные жители обеспечили сопровождение и подводы, но по пути сопровождавшие, возможно, подкупленные, позволили заключенному бежать[206].
Сопротивление аресту, отказ от роли поручителя, нежелание давать показания, побег из-под ареста были столь обыденны, что закон XVI – начала XVII века наказывал подобные действия тяжкими штрафами. Соборное уложение и более поздние указы добавили к ним еще и телесные наказания. Довольно серьезно местные сообщества наказывали также за укрывательство преступников, бездействие или неоказание содействия в их выслеживании[207].
Сопротивление было неизбежным недостатком уголовной системы правосудия, опиравшейся на местные кадры. Конечно, государство старалось избежать подобного конфликта интересов. Как правило, воеводы не назначались на службу в свои родные уезды, а приставы не вызывали людей в суд в своих родных городах. Но провинциальные выборные люди не могли избавиться от влияния местных связей. Арест профессиональных преступников, доставлявших беспокойство местным жителям, приветствовался, но задержание, охрана и участие в преследовании собственных соседей приводили их в смущение. Исследователь поздней Античности Питер Браун сделал важное для нас наблюдение в отношении поздней Римской империи, где правители, назначаемые из центра, также имели дела с местными чиновниками: «Наместники были эффективны настолько, насколько им позволяли их служащие, а злоупотребления и инертность „оффициев“ стали легендарными»[208]. Привлечение местных выборных чиновников, связанных только крестным целованием и поручными записями, расчет на иные формы участия местного населения делали местные органы управления зависимыми от настроений жителей уездов и ослабляли осуществляемый ими контроль.
Поручительство и тюремное заключение
Когда приставам удавалось арестовать обвиняемых, у них было несколько вариантов действий. Тюрьма, в принципе, представляла собой место службы губных служащих и предназначалась для содержания профессиональных преступников. Для менее значительных правонарушений были доступны другие решения. Одно из них заключалось в составлении поручной записи, гарантировавшей присутствие истцов, ответчиков и свидетелей на всем протяжении суда. Указ 1664 года, например, предписывал воеводе Кадома освободить на поруки из тюрьмы троих обвиняемых в незначительном вооруженном нападении и мелком воровстве, признавая неуместным тюремное заключение, поскольку «они в тюрьму посажены не в татином, не в разбойном и не в убивственном деле», то есть он напоминал о триаде наиболее тяжких уголовных преступлений. Обеспечение поруки могло быть рискованным для местного населения: поручители несли ответственность, если их подопечные убегали, как случилось в 1648 году в Курске
ДАИ. Т. XI. № 35 (1684).
Уставная книга Разбойного приказа, янв. 1555, ст. 9, 10: ПРП. Т. IV. С. 358; ЗА. № 229 (1635); Соборное уложение. Гл. 10, ст. 119–120, 122, 138–142, 229: РЗ. Т. III. С. 116–117, 121–123, 140–141. ПСЗ. Т. II. № 740 (1678). ПСЗ. Т. II. № 1265 (1687). АМГ. Т. I. № 140 (1621). Новоуказные статьи 1669 г., ст. 28: ПРП. Т. VII. С. 406–408. Наказание за бездействие: