Джаз. Великая история империи греха и порока. Гэри Крист
нравов. Постоянные жалобы местных газет на непристойное поведение посетителей «негритянских кабаков»[35] становились особенно ожесточенными, если нарушитель оказывался цветным. Преступность и насилие, царившие в «маленьком Палермо» (захолустной окраине Французского квартала), вызывали еще большее недовольство прессы. «Если бы нам пришлось выбирать между негром и даго, – писал один из журналистов в 1889 году, – полагаю, мы предпочли бы неотесанного сына Африки грязному, лоснящемуся от жира сыну Италии. Даго – проклятье Нового Орлеана»[36]. То, что обе этнические группы считались «политически неблагожелательными элементами», лишь усиливало антагонизм в среде коренной англоамериканской элиты. Голоса черных избирателей считались выставленными на торги, а итальянцы и прочие мигранты обеспечивали крепкую поддержку «Кольцу»[37] – мощной коррумпированной демократической машине, контролировавшей в те годы администрацию города.
Для так называемого «респектабельного» Нового Орлеана ситуация стала безнадежной. Беззаконие, едва шевелящийся муниципальный аппарат, необузданный секс и пороки, все чаще выставляемые на показ, угрожали репутации не только отдельных граждан, но и всего города. А ведь именно тогда Новый Орлеан отчаянно нуждался в стабильности и процветании. Годы довоенного расцвета, когда благодаря хлопку, сахару и рабам Новый Орлеан стал Королем Юга, давно ушли в прошлое. Гражданская война и оккупация федералов обременяли местную экономику, а конкуренция со стороны новых железнодорожных узлов и морских портов, развивавшихся быстрее, сделала город коммерчески уязвимым.
Еще совсем недавно Новый Орлеан был четвертым по величине городом страны, сейчас же опустился на девятое место. В абсолютных числах экономика города по-прежнему росла, но долги, в которых погрязла администрация Нового Орлеана, сильно ограничивали его способность конкурировать с другими городами[38].
Результатом этого стало безнадежное отставание, по крайней мере, в отношении развитости инфраструктуры. Другие крупные города – Нью-Йорк, Чикаго, Сент-Луис – вырвались вперед благодаря электрифицированным трамваям, современным санузлам и милям аккуратно вымощенных улиц. Новый Орлеан же словно застрял в минувшей эпохе: трамваи по-прежнему тащили за собой пыльные, изможденные мулы; канализационные отходы текли по сточным канавам, расположенным по краям примитивных грунтовых улиц; лишь в немногих домах имелся водопровод, а главные артерии города – не считая недавно электрифицированной центральной Канал-стрит – по-прежнему освещались старомодными газовыми фонарями. Новый Орлеан был первым крупным американским городом, где открылся оперный театр, но последним, где появилась канализация. К концу 1880-х городу отчаянно требовалась перестройка порта и обновление быстро устаревающей инфраструктуры. Для этого было необходимо срочно привлечь крупные инвестиции с Севера[39]. Но как писал один местный бизнесмен:
«НОДП» от 20 октября 1888 года.
«Маскот» от 7 сентября 1889 года.
Полезный источник сведений о политике в Новом Орлеане 1890–1890-х: «Новый Орлеан в Позолоченный век» Джой Джексон.
Там же, у Д. Джексон, см. о долгах Нового Орлеана (стр. 53 и далее) и спуске с четвертое на девятое место по величине (стр. 6).
О необходимости восстановить репутацию Нового Орлеана ради привлечения инвестиций с севера лучше всего пишет Ландау, «Невероятная порочность», стр. 5, 67, 73. Также см.: Джексон, «Позолоченный век», стр. 221.