Драгоценные дары. Даниэла Стил
ни слова правды. Они никогда не жаловались отцу и ничего от него не ждали. Веронике и в голову не приходило притворяться нищей или вынуждать своих детей унижаться перед ней ради денег. Она просто хотела, чтобы они работали честно и зарабатывали себе на жизнь. И как отметил Пол в завещании, за долгие годы Вероника проявила по отношению к Берти гораздо больше щедрости и терпимости, чем к своим дочерям. Она старалась хоть чем-нибудь возместить отсутствие у Берти родной матери, всегда сочувствовала его сиротству, находила ему оправдания, которые он не ценил и которых не заслуживал. Но сейчас Берти словно ослеп от ярости, узнав, что отец не завещал ему ни цента.
– Значит, мне ничего? – выпалил он, обращаясь к Арнольду, и тот кивнул.
– Да, Берти, к сожалению. Он думал, что этим поможет тебе.
Когда-то Арнольд согласился с Полом, но теперь начинал сомневаться в его правоте. Берти по натуре был транжирой худшего сорта, завещать ему хоть что-то было бессмысленно. Девочки найдут достойное применение отцовским деньгам, а Берти наверняка потратит их на всевозможные махинации и в конце концов потеряет и промотает – это Пол знал точно. Насчет сына он не питал иллюзий.
– Вы обо мне еще услышите! – угрожающе заявил он Веронике и ее дочерям. – Это еще не конец, даже не надейтесь!
Он широкими шагами покинул комнату и хлопнул дверью.
Поистине это был день потрясений и сюрпризов как для Вероники, так и для остальной семьи. Известие о существовании у Пола внебрачной дочери изумило и встревожило их гораздо больше, чем все сказанное Берти или то, что он остался ни с чем, – впрочем, и этим решением Пола они были удивлены. Все полагали, что Берти получит хотя бы какое-то наследство, и никак не ожидали, что Берти обманется в своих надеждах, зато у них появится еще одна сестра. Вероника по-прежнему была бледна, ее била внутренняя дрожь. Девочки заговорили все разом, расспрашивая Арнольда о Софи.
Арнольд попросил тишины: завещание еще не было дочитано.
– «И наконец, моей бывшей жене Веронике, самой удивительной женщине, которую я знаю и люблю всем сердцем, я завещаю мою любовь, мое сердце, наши воспоминания и одну просьбу: я прошу, чтобы она снова начала рисовать. Вероника, у тебя редкостный талант, ты просто обязана снова заняться живописью. Кроме того, завещаю тебе картину, которую мы купили в наш медовый месяц в Венеции – предположительно Беллини, но ее подлинность так и не была установлена, а ты считала ее подделкой. Мы оба любили это полотно, независимо от его ценности или ее отсутствия. Ты обещала выяснить ее происхождение, но так и не собралась. Если она не имеет ценности, надеюсь, она вернет тебе счастливые воспоминания, как вернула мне. Все эти годы я очень любил ее».
При разводе Вероника отдала ему эту картину неохотно: для нее она имела сентиментальную ценность. Но Пол очень хотел заполучить ее, и она уступила.
– «Если же окажется, что это подлинник Беллини, оставляю его тебе с радостью как ценный дар, но гораздо