ОТРАЖЕННЫЕ СУМЕРКИ. САГИ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей. Сен Сейно Весто
на самой макушке, в который было вдето короткое полосатое перо, и на жестком скуластом лице читалось равнодушие и спокойствие ко всему, что было и что будет.
– Скажет ли быстрый умом и ногами Сын дождя, чей язык столь же точен, что и мой нож, – как было у вас имя тому Великому Ворону, что приводил на крыши высоких гор гром и научил сиу ставить столбы тотемов прямо? Старый маниту Леса, сын Воды видит тебя.
Взгляд Иктинике был спокоен и прохладен, как пол под ногами, но та небольшая пауза, последовавшая за невинным вопросом, была выразительнее нескольких кубиков льда на ладонях. Он сидел, удобно скрестив под себя одну ногу и голую пятку другой вытянув впереди себя.
– Вокеон было имя ему, – ответил Тот, Что Сеет Раздоры. В голосе его не было ни капли тепла.
– Ну конечно, – сказал маниту Леса, пряча глаза. Он помедлил. – Вокеон, Ворон Грома. И его образ с распростертыми крыльями хранит на себе всякий нормальный тотемный столб. Ибо когда происходит в небе поединок его с Сисиютлем, не знающим меры и несущим зло, сыпятся вниз молнии и содрогается Небо. И смертелен взгляд дикого Змея. И велик гнев его. И нельзя одержать над ним верх.
– Нельзя, – согласился Быстрый Паук. – Лишь холодный разум и чистое сердце сделает это.
– И смягчится лицо Неба, – закончил за него древний коан маниту Леса. Он смотрел молча и со значением, словно приглашал войти под приоткрытый перед ним полог ти-пи.
– Ну хорошо, – сказал Иктинике, меняя под собой согнутые в коленях ноги и усаживаясь удобнее. – И кто же этот холодный разум и чистое сердце, что способен сделать нам утро приятным?
Полосатое короткое перо над голой головой старого сына Воды молча и скорбно качнулось, и он опустился на место, тоже подогнув под себя ноги.
Не понявший ни слова из произошедшего обмена мнениями кроме того, что где-то снова тянет горелым, Гейррёд с неразлучным топором под мышкой убежденно произнес:
– Насчет неба – не волнуйтесь. Мы смягчим его так, что все будут довольны.
Конференция неуверенно загомонила.
– Когда я развожу священный вакиньян на самой вершине скалистой горы и полный холода такушканшкан радуется ему вместе со мной, сердце мое спокойно, как воды Онондага. – Хайонвата, вождь ирокезов и пророк лучшего будущего, говорил, не вставая с места. Лига племен ирокезов и пятьдесят вождей назвали его имя, когда дело стало касаться вопросов эволюции. – Когда изменивший ход времени гуронов Два Потока Воды, Что Сливаются Вместе, появился на свет, мать три раза, предчувствуя недоброе, пыталась его убить. – Пророк смотрел на что-то, видимое ему одному. – Предсказания не были в его пользу. – Вождь ирокезов помедлил снова. Все молча слушали. – И тогда сказал он в сердце своем: «Сдавлена меж двух камней земная жизнь, ладонь из печали. Свобода в оставлении дома». И ушел он. Оренда богов, что несет духу воина твердость и рукам его спокойствие, – этим был наделен