Щепоть зеркального блеска на стакан ночи. Дилогия. Книга первая. Сен Сейно Весто
Гонгора, задирая подбородок кверху и поправляя вылезший ворот штормовки.
Штиис перестал скалиться.
– Какие бани? – осведомился он холодно. – Причем здесь бани?
Поддерживая ладонью у себя на заду основание рюкзака, Гонгора покрутил шеей, с мучительным вниманием прислушиваясь к новым ощущениям, так что сейчас всем было видно, как ему нелегко в настоящий момент. Верхний край рюкзака на целую голову возвышался над его макушкой.
– Ну не знаю, – произнес он легкомысленно. – Откуда я знаю… Сами же говорите. Любимая тема холостяков. Ляпнулось и ляпнулось. Ну, застрели теперь меня…
– Кислое озеро, – напомнил дед Гонгоре негромко, – не забудь. Три ручья, самая западная точка.
Став гуще, лес пошел тенистой, влажной низиной. Здесь оказалось прохладнее. Затем посветлел вновь.
Лис чуть впереди развязной, грузной трусцой волочился за какой-то пичужкой, держа нос по ветру и высунув от усердия язык. Так по просторам родных лесов, наверное, перемещается молодой мишка, вынюхивая возможное присутствие меда и радуясь лету. Гонгора пристроился вслед Штиису и только вежливо дул уголком рта на папиросный дым, когда его сносило от деда к нему. Дед молча шагал рядом, пару раз лишь отпустив замечания относительно неожиданно хорошей погоды. Лесной воздух превосходил чистотой все похвалы, утреннее солнце прижаривало. Яркие солнечные лучи раздвигали, пробивались сквозь разрывы в листве, нагретыми косыми желтыми столбами упирались в слежавшиеся черные пласты огромного папоротника, терялись в траве, в них изредка поблескивала серебристая паутинка и медленно плавала пыльца. Свежесть и чистота чувств. Голова легка и свободна от всего. Мускулистые, привыкшие к длительным перегрузкам тренированные ноги сегодня были готовы преодолевать леса и горные хребты, шагать без отдыха столько, сколько нужно и при необходимости еще столько же, а под правым локтем, как обычно, изредка соприкасаясь со стальным содержанием текстолитовой ребристой рукояти ножа, привычно напевало свою тихую легкую песенку, тоненько позвякивало колечко. Сегодня все складывалось как нельзя лучше. Вопреки предчувствиям. Шагавший рядом Штиис с головой ушел в листья черного папоротника, потом провалился во что-то и показался снова, хрустя прелым сучьем и шурша травой. Впереди был только лес. Небо синело в просветах, отражая самую суть раннего летнего утра. День обещал быть новым.
День дому твоему – Млечный Путь,
Ночь лесу твоему – твой путь.
Ну вот, подумал Гонгора, уложил… Полиэтиленовый сложенный пакет в правом переднем набедренном кармане с записной книжкой, деньгами и кое-какими бумагами вдруг пришел в движение, на каждом шагу хлопая по ноге. Пришлось доставать и распределять по карманам на ходу. Слушай, сказал он Штиису. У тебя там про крусификс что-то было и пустой мешок в сосняке. А мешок, случаем, был не спальный?
Hа карте Голубая пустошь была помечена как район, где