Я не хочу, чтобы люди унывали. Сборник рассказов, сказок, пьес, сценариев, статей. Светлана В. Абакумова
о выходе из кружка» (вспомнили старый похабный анекдот? хотя вспоминать противно), «средний, очень средний Урал» – это все он мне за четыре дня успел наговорить – столько обидного! Начал гнобить меня с дня Святого Валентина, дня всех влюбленных.
Хочется и ему, Дриму, на этих самых площадях, в ответ что-нибудь язвительное врубить, чтоб заплакал ночью в подушку от обиды, чтобы дернулся сердцем, оторопев, но я изо всех сил сдерживаюсь. Я полагаю, что Дрим – добрый и благородный, спокойный и рассудительный человек, а всё злое в нем наносное и не характерное. Лучше поспать пойти, забыть все.
Женщину, которой достался мой муж, зовут Олей, я ее видела, но лично не представлена.
Амплуа ея в театре – бабка Ежка, Карлик-Нос и Снегурочка. Пока я его, Кречета, отпускаю на все четыре стороны. Постараюсь объяснить, почему так легко и без боя. Я увидела, в трамвае №18 над окном висит рукодельная ваза, из зеленой бутылочки «Спрайт», в ней ИКЕБАНА из живых цветов и колосьев пшеницы. Это в нашем-то мрачном городе! И это не все чудеса. Висят еще игрушки, сделанные детскими ручонками, на поручнях, вот! Воистину, мы вошли в новую эру человеческих отношений – соседские бабушки моют пол в моем подъезде до блеска, высаживают рябину под окном. Сапожник отказывается от платы за ремонт ботинок, когда узнает, что перед ним лежат мои последние деньги, кондукторши украшают трамваи цветами – какие ж еще нужны доказательства? Пусть букет-муж будет свободен и растет как цветок. При обидах я вспоминаю зеленую вазочку и цветы, и успокаиваюсь.
Шла я тут как-то с рукописью своей в Дом Работников Культуры (Дом писателя) – показать ее мэтрам, то ли в Союз писателей России, то ли в Союз российских писателей, их там два – из-за постоянной диффузии членов из СРП в СПР и наоборот, я перестаю понимать, где тот союз, а где этот. А на улице Ленина мне цыганка навстречу и говорит «Губы у тебя веселые, а в душе грусть. Любят тебя двое, один беленький, другой рыженький; нет трое, но один просто балуется, а ты с рыженьким останешься, с этим вот сердце успокоится».
Раздумывая над ее словами, я вхожу в здание.
– Здравствуй… Кречет неожиданно вышел мне навстречу, здесь его театрик базируется.
Я молчу, стараюсь на него не смотреть, он со Снегуркой-разлучницей вместе; неожиданность какая!, мне поплохело. На максимальной скорости бегу мимо этой парочки к двери.
Кречет следом: – Можно с тобой поговорить?
Я: – Нет.
Почти тут же из своего кабинета выходит Дрим, и он здесь заседает, здесь его небольшой офис. Как тут всё туго завязано! Здравствуйте, свидетели моей слабости, сейчас прольются слезы, они уже наготове! Что же мне делать, куда скрыться от этих людей, дверь в актовый зал закрыта, отступление с их глаз невозможно.
А навстречу мне из СРП выплывает поэт, бывший боксер, меткий стрелок, охотник на кабанов, Борис Рыжий, голубоглазый шатен – у него я брала интервью пару месяцев назад для газеты одной – областной. Вот оно спасение, вот как съеденный