Спокойных дней не будет. Книга II. Все, что захочешь. Виктория Ближевская
все в той или иной мере подтверждаем статистику.
Держаться в рамках корректных ответов для Сони становилось все тяжелее. К тому же, по выражению лица брата было очевидно, какие мысли бродят в его голове.
– Статистика в этом вопросе неуместна, – объявил Левушка, своеобразно поддержав Соню. – Но если бы я был на месте твоего мужа…
– Где? – изумилась Марина, и все присутствующие взглянули на залившегося краской Льва Ильича.
– А то вы не знали, что я много лет был влюблен в нее, – забормотал он, смущенный пристальным вниманием.
– Что за ребяческая выходка, Лева! – недовольно скривилась Роза.
– Почему же, пусть расскажет. Это даже забавно.
Глава семьи отложил вилку, скрестил руки на груди и с нарочитым вниманием приготовился выслушать откровения сына. Марина, почуявшая очередной скандал, с вызовом посмотрела на Соню.
– Не про мужа, так про инцест!
Соня не смела осадить Марину в присутствии хозяина дома, а он, как назло, молчал. И под гнетом его молчаливого осуждения она чувствовала себя коварной соблазнительницей, явившейся разжечь костер соперничества между отцом и сыном.
– Да вы все посмотрите на Соню, посмотрите! Какой мужчина не хотел бы быть с ней? – О чем подумали женщины, Соня не знала, но в глазах мужчин она прочла согласие с этим неуместным заявлением Левушки. – Она хороша собой, умна, блестяще образована. У нее мягкий характер и здоровое чувство юмора. Она в состоянии постоять за себя и при этом готова стать поддержкой своему спутнику. Что еще надо для полного счастья? Я не знаю никого, кто бы отозвался о ней плохо. Подростком я часто думал, как было бы здорово, если бы мы не были близкими родственниками. Будь между нами еще хотя бы одна ступень родства, я бы рискнул просить ее руки.
– Лева! Что ты несешь! – вскрикнула Соня и залилась краской.
– А что такого? Маринка со своим извращенным воображением представляет, как мы с тобой в доктора играли. Ничего предосудительного, сестрица. Я был тайно влюблен в нее. А она была влюблена в свои книжки.
– Какие глупости, Лева! Марина тебя провоцирует. Ей нравится ставить эксперименты на людях.
– Да и пусть! Она столько раз поддевала меня, что я хожу за тобой хвостом. Только не говори, что ты этого не видела. Ведь женщины всегда чувствуют.
– Я ничего не чувствовала, я была просто ребенком. – Оправдываясь, она боялась поднять глаза на членов семьи, как будто ее уличили в тайном разврате. – Мы просто дружили, да.
– А я столько лет надеялся на взаимность! – притворно возмутился он. – Ревновал тебя к книгам и к папе.
– Ого, вечер перестает быть томным, – тут же встряла Марина, и Илья метнул в нее разъяренный взгляд.
– Только Соне разрешалось сидеть в его кабинете с утра до вечера с книжкой. И ее папа баловал больше всех.
– Так ты определись, кого к кому ты ревновал, – поддела его Марина. – Что было важнее: юная дева или папино расположение?
– Зато теперь ты бываешь чаще в его кабинете, чем я, –