Королева должна умереть. Анна Рэй
заклинания. Белая дымка исходит из ее ладоней и, словно тягучий туман, проникает в рану – кровь пенится, кожа краснеет, и неровные края затягиваются в рубцы. Я зачарована этим волшебством. Решаю не отвлекать знахарку, спрошу ее чуть позже.
Мы с Лансом и сопровождающими нас воинами охраны следуем в шатер, где уже собрались Перси, Тристан и Борс. Прохожу по лагерю и замечаю, что все воины давно проснулись, чистят доспехи, готовят оружие к бою. Мои рыцари-полководцы разложили на столе нехитрый завтрак: хлеб, вяленое мясо, воду. Все, что не портится в дальних походах. Жестом предлагают присоединиться к ним. После завтрака, прошедшего в полном молчании, Борс достает карту местности, и мужчины обсуждают наше наступление на армию врага. Как я и советовала, они усиливают левый фланг, чтобы атаковать полуразрушенную стену крепости. Есть опасность – рядом обрыв и море.
– Леди Гвен, – произносит хриплым голосом Борс, – если будет угроза, я подам условный знак, чтобы вы смогли призвать стихии. Какой знак?
Я читаю про себя заклинание и проникаю в мысли рыцаря.
– Думаю, мы сможем обойтись без знаков, – улыбаюсь, не произнося слов.
Вижу растерянное выражение его лица. Через секунду в моей голове раздается голос рыцаря:
– Мне это подходит!
Мужчины с непониманием смотрят на нас, ловя эмоции на наших лицах, но не различают слов.
Следующие полчаса рыцари обсуждают расстановку сил. Командиры пехоты и конных отрядов заходят в шатер, чтобы выслушать указания. Понимаю, что Борс и Ланс – лидеры среди этой четверки. Переношусь мыслями в поле, где Мор лечит воинов. Чувствую, что она обессилена. За час знахарка сделала больше, чем три лекаря за ночь. Ее руки дрожат, она спотыкается, но упрямая рыжая ведьма не сдается. Упорно подходит к пострадавшим бойцам и накладывает руки, передает последние жизненные силы. Вздыхаю, потому что придется вмешаться. Хотя какое мне дело до этой безумной?
Шепчу Лансу, что скоро вернусь, и покидаю шатер, стремительно направляясь к раненым воинам. Беру за руку полуживую Мор и отвожу ее в небольшую рощицу. Мы садимся на траву под развесистую крону дуба. Травница тут же теряет сознание, а я кладу одну руку ей на лоб, другую – на сердце. И передаю свою жизненную силу. Разглядываю бледную молочную кожу, рыжие пряди, выбившиеся из тугих кос, стройное девичье тело, обтянутое неказистым шерстяным платьем. Когда Мор не опускает глаза в пол и не хмурится, она очень красива. И выглядит гораздо моложе своих лет. Невольно сравниваю Мор с черноволосой Моргаузой – они словно агнец и волк. Сестры, а такие разные. Вижу, как затрепетали ее веки, пересохшие губы приоткрылись. Я подзываю воина, присевшего неподалеку, и прошу принести питье. Через минуту плошка с водой уже у меня в руках. Брызгаю воду ей на лицо, затем подношу плошку к губам знахарки. Она открывает глаза, садится и жадными глотками пьет воду. Удивленно смотрит на меня. Узнавание мелькает в ее взгляде, она тихо произносит:
– Спасибо.
Киваю