Аллегро. Владислав Вишневский
пок…
– Мальцев! – не давая договорить, возмущённо обрывает старшина. – И вы туда же… Прекратите здесь паясничать, понимаешь, все… в конце концов.
– Да, Мальцев, – урезонивая, согласился со старшиной дирижёр. – Стриптиз бы может и ничего… Наоборот, он за какое-то профтехучилище на фортепиано играл.
– Как это? Когда это? – подскочил старшина. Глаза у него округлились. – Может ошибка, товарищ подполковник. Я увольнение не давал. Какое ещё профтех…
– И мне тоже интересно, товарищ старшина, узнать, – намеренно равнодушно-рассеянным взглядом глядя на испуганного старшину, холодным тоном перебивает дирижёр, – как это, вдруг, наши срочники свободно занимаются в городе концертной деятельностью, понимаешь. В нарушение устава, а!
– Этого не может быть, товарищ подполковник, это ошибка, – не на шутку взволновался старшина. – Это совпадение. А какая программа?..
– Си Эн Эн, наверное…
– Кобзев! – как ужаленный вновь взвивается старшина. – Да что ты будешь с ними делать…
– Да! Я вас наверное удалю сейчас, Кобзев! – тем же, загадочным тоном, миролюбиво грозит дирижёр.
– Виноват, товарищ подполковник.
– То-то, – тяжело вздыхает дирижёр, и обращается к своему помощнику, старшему прапорщику Хайченко… – И знать не хочу, товарищ старшина, и разбираться в этом не буду, когда это было, какая там программа… Я пока что не слепой, и товарища срочника Смирнова как-нибудь уж, извините, различу… Тем более его работу. – Грустный взор дирижёра перемещается на провинившегося срочника. – Так вот, товарищ Смирнов, хоть вы у нас и молодой совсем солдат, но я вынужден наказать вас со всей строгостью, как вы понимаете. – Состав музыкантов с грустью и сожалением смотрел на молодого срочника: ну как же ты, батенька, так засветился-то! Смирнов, опустив голову стоял молча. – Объявляю вам… – произнёс со вздохом дирижёр и задумался, подбирая приемлемую по «весу» цифру, потом озвучил её. – Пять нарядов вне очереди.
– Есть пять нарядов вне очереди, – эхом повторил срочник.
– Так-то, – кивнул дирижёр. Выдержал паузу, продолжил. – И я вас наказываю главным образом не за то, товарищ солдат, что вы были, как я понимаю в самоволке, за это ещё столько же надо, а за то… – музыканты вытянули шеи… – что в третьей части вашего Концерта, прямо с первого такта, если хотите знать, всё нужно исполнять только «крещендо»… Понимаете? Кре-щен-до!! С сильной экспрессией! С сильной! А вы, понимаешь, испортили всё…
Срочник от удивления рот открыл… Как и все, впрочем.
– Да-да, посмотрите внимательней партитуру, молодой человек, – дирижёр аж цвёл, подметив явную ошибку исполнителя. – Там двойной знак стоит… Двойной!! Резко, и категорически. Для всех исполнителей, причём! Понимаете? И для вас тоже! Двойной! А вы исполнили всего лишь… эмм… «фортэ»! Испортили вы всё, товарищ лауреат, испортили.
– Даже лауреат… – прошелестело по оркестру, – ух, ты!
– Да, кажется… – небрежно махнул на это рукой дирижёр. –