Аллегро. Владислав Вишневский
прикажите.
– Я так и думал, полковник!.. – мягко надавил голос президента. – Гости нашей страны, американцы, пригласили к себе на встречу кого-то из ваших музыкантов… мне докладывают. Так, нужно помочь бы, наверное, демократическим процессам… Проследить, понимаешь… А не мешать им… Как я понимаю. Так, нет, полковник?
– Так точно, товарищ президент! Будет выполнено, товарищ Верховный главно-командующий! Я лично прослежу за ходом демократических процессов у себя в полку. Я им задам…
– Вот и хорошо. Спасибо, полковник.
– Служу России… Российской Федерации.
Трубка президента легла на рычаг, дала отбой…
Трубка командира полка ещё некоторое время тревожно ту-тукая, висела в воздухе…
«Это ж надо, КТО! звонил… САМ!..»
Заговорщики, взвизгнув от восторга – «ну, молоток, Жека!» «Во, дал… Один в один ВВПэ!» «Аж, мороз по коже!..» «У меня волосы везде дыбом встали!» «Галкин отдыхает!» «На тридцать суток «губы» всем сработали, не меньше!» – обменялись такого рода мнениями, и быстренько рванули обратным маршрутом.
И вовремя.
Стоя в центре свободного пространства оркестрового класса, воспитательный полковник небрежно и задумчиво вертел в руках беленькую открытку с замысловатым тиснением на обложке «Эмбаси»… там чего-то, то есть посольство «ихней» Ю Эс Эй, Америки значит. Извещает, то ли приглашает, не понятно. Буквы не русские. Все на английском, как назло, как специально. Но тиснение красивое… А на обратной стороне, вьющимся подчерком, нет, летящим шрифтом, что-то длинно написано, и в одном месте, в пропуске, черными чернилами от руки вписано – Смирнов, фамилия рядового солдата. Это даже по буквам свободно угадывалось: А. Смиронов. Хоть и не русские буквы, а русская фамилия запросто читается! Да! А в конце текста, замысловатая роспись ответственного лица этого ведомства. Нахальная такая роспись, наглая даже… Ам-мериканская!
Нет, мадам, читалось на лице воспитательного полковника, не купимься мы на ваши бумажки, ни на белые, ни на зеленые… до самой его пенсии. А там, «хучь» трава не расти. Делайте что хотите, с кем хотите, но только потом… Потом! После! Не сейчас.
В оркестровом классе никто и не спорил. Да и как спорить, если чуть что, сразу тебе крик: «Молчать!» «Разговорчики!» «Встать смирно!..» «Кругом, шагом марш!» «…ити вашу мать!» Весь тебе диспут.
В воздухе висела густая смесь прошедшей армейской грозы с отзвуками бурных вспышек начальственного недовольства и молниеносных командирских выводов. Объекты воспитательного внимания – музыканты, были морально подавлены, пристыжены, призваны глядеть куда следует, соответствовать чему рекомендовано, воодушевлены даже самим президентом Российской Федерации, в смысле портретом, который взирал на них с высоты своего положения. Чуть правда исподлобья смотрел, скептически, боком и укоризненно. Как Ленин на буржуазию, вернее, как Владимир Владимирович на олигархов, или… а, один черт! Но, взгляд его был вместе с тем и язвительно строг и лукав, в отличие от портретов древних гуманитариев,