Вкус пепла. Станислав Рем
девушка, только не для него. А потом этот выстрел… Знаете, Сережа умирал долго. Все стонал. Бредил. – Этот момент в деле Аристарх Викентьевич помнил очень хорошо. Самострел у молодого человека вышел довольно любопытный: в бок, в области печени. Очень неудобный и странный суицид. Попробуй вывернуть руку с револьвером. Но даже если и сделать так, то на рубашке или на голом теле человека должны остаться следы от пороха. А их на белоснежной сорочке самоубийцы как раз найти и не смогли. Впрочем, дело закрывал другой следователь, который на сей факт не обратил никакого внимания. – Когда Сережа умер, папу сняли с должности. Никаких вечеров, балов. Лакеев пришлось уволить: более подобной роскоши позволить себе мы не могли. А потом ваша гадкая революция, – девушка горько улыбнулась, – которая забрала у нас и Леву. – Взгляд Елизаветы Иоакимовны вновь устремился к следователю. – Вы действительно думаете, что ему сохранят жизнь?
– Не знаю, – честно признался Озеровский, – убийство действительно было совершено именно им. Однако шансы, пусть мизерные, но имеются. Елизавета Иоакимовна, скажите: в последнее время за вашим братом ничего необычного не замечали?
– Нет, – обреченно выдохнула девушка. Она все поняла, – я действительно редко его видела. В последнее время он нечасто ночевал дома. Так, приходил изредка, в основном под вечер. Будто отмечался, что с ним все в порядке. Чтобы мама с папой не волновались. Посидит, почитает книжку… Чай попьет…
– Что читал?
– Штудировал Шницлера.
– Это какого Шницлера? Философа?
– Нет, – девушка отрицательно качнула головкой, – Артура Шницлера[17]. Модно. Сейчас весь Петербург читает. – Елизавета Иоакимовна встрепенулась. – А вот вчера вечером, неожиданно открыл томик Дюма. «Граф Монте-Кристо». – Дочь инженера чуть подалась всем телом к следователю. – Вы верите в мистику?
– Что? – не понял Озеровский.
– Понимаете, – голос девушки вновь перешел на шепот, – у нас в детстве была игра. Кто-нибудь из нас загадывал страницу какой-нибудь книги, на выбор, открывал ее и читал, как мы считали, про свое будущее. Ну, будто бы будущее. Выдуманное. Смешно. Наивно. Это было так давно. Я даже забыла. А вчера Лева поступил именно так. Взял томик Дюма, назвал страницу, открыл ее и прочитал. Усмехнулся еще: мол, прямо как про меня. А ведь так оно сегодня и получилось…
– О чем шла речь в книге? – заинтересованно спросил Озеровский.
– О политическом убийстве. Помните, во втором томе, старик Нуартье рассказывает внучке о том, как он в честной схватке убил не пожелавшего примкнуть к заговору бонапартистов барона д’Эпине. Лева, когда распахнул страницы, даже глаза прикрыл, будто боялся читать. А потом, когда закрыл том, долго молчал. Может, если бы он прочитал другую страницу, то всего этого не произошло бы? Как думаете?
Сыщик скрыл тяжелый вздох. Он так не думал. Он знал: к тому моменту, когда юноша читал те строки, для него все было
Шницлер Артур – известный австрийский писатель, драматург и прозаик. В России первой четверти ХХ столетия были широко известны его прозаические и стихотворные произведения, основанные на теории Фрейда. Из них самые известные «Игра в любовь», «Зеленый попугай», «Юный Медард», «Вуаль Беатриче».