В начале пути. Иван Никитчук
с небольшим молотком в руках, постукивая им по раскаленному докрасна железному ободу телеги, а здоровый парень тяжелым молотом наносил сильные удары по тем местам, по которым стучал своим инструментом дядя Митя.
– Ваня, ты почему без стука? Языка, что ли, нет постучать? – улыбаясь, сказал дядя Митя.
– Так вы здесь сами стучите, – ответил Ваня.
– У нас работа такая. Заходи, Ваня, – сказал дядя Митя, – помогать будешь. Тут, конечно, дурдом, но ты не стесняйся, проходи.
Дядя Митя, высокий, поджарый, с большими голубыми глазами, взглянул на Ваню приветливо. Густые брови и волосы делали лицо дяди Мити привлекательным. Даже толстоватый красновато-лиловый нос не портил цвета мулатистого загара то ли от солнца, то ли от раскаленного металла.
Ваня переступил порог кузницы, из которой пыхнуло жаром. В углу кузницы находился горн с мехами. Дядя Митя подошел к горну, сунул в него металлическую деталь, взялся за деревянную ручку мехов и несколько раз дернул за нее вниз. Меха издали утробный шипящий звук, от которого в горне ярко разгорелся уголь.
– Дядя Митя, – сказал Ваня, – а можно мне дернуть за эту ручку?
– Валяй, – ответил дядя Митя, отдавая ручку горна Ване.
Ваня изо всех сил потянул ручку вниз, но она едва сдвинулась.
– Не расстраивайся, Ваня, – сказал дядя Митя, – как говорится, Прометей дал людям не только огонь, но и работу кузнецам. И работа эта не легкая. Подрастешь – все осилишь.
– А Прометей – это кто, ваш бригадир? – спросил Ваня.
– Бери выше, Ваня, – рассмеявшись, сказал дядя Митя, – это такой был бог когда-то в Греции, который выкрал у главного бога огонь и отдал его людям, за что, кстати, был прикован к скале по велению главного бога Зевса, и каждый день к нему прилетал орел и ел его печень. Так что, Ваня, в каждом человеке, даже в боге, достаточно дерьма. Главное – чтобы оно не превышало его собственный вес.
Ваню поразили слова дяди Мити, и он решил, что обязательно найдет книгу о смелом боге Прометее.
– Что задумался, казак? – спросил дядя Митя, вытаскивая раскаленную железяку из горна. – Запомни, голова у человека, чтобы думать, а мозги – чтобы соображать.
По кузнице пошел резкий запах раскаленного железа. Ваня невольно закрыл нос ладошкой.
– Что нос зажал, Ваня? Резкий запах – еще не вонь, – сказал дядя Митя. – Здесь без привычки дышать невозможно, конечно. Любой человек постоит возле горна 5 минут и получит трехстороннее, нет, четырехстороннее воспаление легких… Ты к кому пришел?
– К батьку, – ответил Ваня.
– К Игнату Ивановичу? Ну беги, плотницкая рядом, а то сам видишь, какая у нас тут атмосфера, – начав снова стучать по раскаленному металлу, посоветовал дядя Митя.
Ваня вышел на улицу и направился к плотницкой. Ее здание было рядом с кузницей. Из-за двери слышался стук молотка и еще какие-то шуршащие звуки. Ваня открыл дверь и переступил через порог плотницкой. Батько ремонтировал большую бочку, а его напарник, Антон Гордиенко, высокий, крепкий мужчина лет пятидесяти, рубанком обстругивал