Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник). Сборник статей
в Берлине Удо Хок, который участвует в диалоге со статьей «В защиту единства фрейдовской теории памяти»; его коллега, профессор психоанализа в Университете Гёте во Франкфурте-на-Майне Тильманн Хабермас, выступивший с работой «Грезы о чужом прошлом: почему припоминание может по-прежнему сохранять актуальность для психоаналитического лечения – по крайней мере в некоторых традициях»; и канадский психоаналитик, обучающий аналитик и супервизор в Монреальском психоаналитическом институте, почетный профессор Монреальского университета Доминик Скарфоне со статьей «Работы припоминания и возрождение психоаналитического метода».
Как можно судить уже по названиям этих статей, каждый участник диалога – далеко не во всем соглашаясь с остальными – придает работе воспоминания высокий статус. И каждый, возможно за исключением Хабермаса, тесно связывает с этой работой (которую аналитик совершает как со своим пациентом в консультативном кабинете, так и в процессе теоретических размышлений и диалогов) саму возможность сохранения или возрождения психоаналитического метода – по духу и по сути фрейдовского метода[2]. Однако этот диалог показывает не только то, насколько различается их понимание классического фрейдовского метода и его теории памяти, но и то, насколько в современном психоанализе усложнилось и расширилось понимание самой сути этой работы, особенно в связи с расширением спектра и категорий пациентов и усложнением клинических проблем, с которыми сталкивается психоаналитик в своей практике сегодня.
Главным фокусом Ботелла как раз и является работа психики на аналитическом сеансе. Прежде всего это работа психики аналитика, поскольку пациенты, к которым обращается его модель «памяти без воспоминаний», часто не способны проводить ее самостоятельно, во всяком случае в начале аналитического лечения. Ботелла – соавтор (вместе с Сарой Ботелла) опубликованной ранее книги «Работа психической фигурабильности: психические состояния без репрезентации» (Botella, Botella, 2001/2005) – выстраивает свою модель, исходя не только из клинического опыта со взрослыми пациентами неневротического (преимущественно пограничного) спектра, но и из психотерапевтического опыта с детьми-психотиками, обогащенного работой Фрэнсис Тастин с детьми-аутистами. Хотя в его работе заметно влияние представителей Британской традиции – прежде всего Кляйн, Биона, Винникотта и Тастин, его подход глубоко укоренен в широкой французской психоаналитической традиции, впитавшей идеи Марти, де М’Юзана и Фэна о психическом функционировании психосоматических пациентов, формулировки Оланье о ранних регистрах психического (в том числе психотического) функционирования и концепцию работы негатива Грина. Он также опирается на Фрейда, в частности на его концепцию работы сновидения. В упомянутой выше книге Ботелла цитирует «Толкование сновидений» Фрейда, который предупреждает: аналитики в своем стремлении раскрыть латентное
Напомню, что в статье «Конструкции в психоанализе» Фрейд подчеркивает: «работа психоанализа состоит из двух довольно различных порций, т. е. выполняется в двух отдельных локальностях и вовлекает двух людей, каждому из которых отведена отдельная задача» [Freud, 1937, p. 258]. Задача пациента – вспомнить свой некогда пережитый, но вытесненный и ставший бессознательным опыт. Эти, как их называет Фрейд, кусочки «потерянной памяти», фрагменты «исторической правды» остаются активными и сейчас, но недоступны пациенту без анализа и заменены различными симптомами, ингибициями и искажениями. Задача аналитика, как ее понимает Фрейд, – разобраться в динамических детерминантах и результатах самого процесса такого забвения, которое не просто случилось