Огненные времена. Джинн Калогридис
Ваше святейшество, – заметил маленький священник с безграничным уважением, – я полностью разделяю ваши опасения. Но я могу действовать только так, как велят мне Бог и законы Церкви...
– Вы будете делать то, что приказал кардинал Кретьен, – твердо сказал Риго. – А он, позвольте вам заметить, несколько озабочен малым числом приговоров по вашим представлениям, отец, а также тем, что вы не желаете должным образом применять пытки. Аббатиса Мария-Франсуаза дает вам шанс... искупить свою вину.
– Искупить вину? – спросил Мишель, торопясь защитить учителя и забыв поэтому подладить свой тон под тон отца Шарля. – Но, ваше святейшество, не прошло и двух дней, как мы прибыли сюда от самого кардинала Кретьена, а он не отдавал подобного приказа. А если бы он хотел что-то сказать отцу Шарлю, то легко мог сделать это тогда. И кроме того, никаких разногласий между его преосвященством и отцом Шарлем вовсе нет.
Когда он заговорил, Шарль положил руку на плечо своего юного подопечного, тщетно пытаясь остановить его.
Услышав дерзкую речь Мишеля, епископ откинул голову назад и выпятил грудь, будто готовясь нанести удар:
– Мальчишка! Ты хочешь сказать, что я лжец?
Но тут он понял, в чем дело, смягчился и улыбнулся:
– Ах да, ты ведь его приемный сын! Да, Мишель? Но тогда твой отец наверняка обучал тебя законам инквизиции. А он сообщил мне, что, когда аббатиса постриглась в монахини, она несомненно была христианкой. Но потом, обратившись к колдовству, она стала вероотступницей.
Со злобной поспешностью он кинул в рот кусок паштета и немного посмаковал его между языком и нёбом, прежде чем проглотить.
«Вероотступница»! Фатальное слово. Оно означало душу, которая приняла Христа лишь для того, чтобы потом отвергнуть Его, – омерзительный грех против Духа Святого, который не могут простить ни Бог, ни Церковь. После того как произносилось слово «вероотступница», казнь следовала без промедления.
Мишель ожидал, что отец Шарль тут же бросится на защиту аббатисы, но священник молчал, и это вынудило молодого монаха самому взять слово:
– Прошу вас простить меня, ваше святейшество, но как мы можем быть уверены в том, что она – вероотступница, пока мы не выслушали ее показаний?
Епископ лишь слегка повел головой и плечами, но казалось, будто он наклонился вперед. Его потускневшие от старости голубые, навыкате глаза смотрели на Мишеля с плохо скрываемой яростью.
– Ты что, хочешь, чтобы и ты, и добрый отец впали здесь в еще большую немилость? Да?
– Он этого не хочет, – поспешно вмешался отец Шарль. – Он добрая душа и просто хочет видеть, что все обратились ко Христу. Так же, впрочем, как и я, ваше святейшество.
– Благородная цель, – слегка смягчился епископ и откинулся назад, – но не всегда достижимая. Вы еще очень молоды, брат Мишель, но со временем узнаете, что встречаются души, вина которых столь велика и сердца которых наполнены такой мерзостью, что даже Бог не в силах спасти их.
–