Парусник Маака. Повесть – ретроспектива. Евгений Гончаров

      – Как же можно открыть… дерево?

      – А вы пойдите и спросите у него.

      – Адрес дадите?

      – Да его там каждый извозчик знает.

      Недолгие проводы

      Итак, я начал сборы в дальнюю дорогу. Значительную часть пути мне предстояло проехать на почтовых лошадях – архаичном транспорте прошлого века. Ускорить передвижение по почтовому тракту можно, если менять лошадей в первую очередь, но для этого нужна официальная бумага, подтверждающая, что вы едете по казенной надобности – подорожная.

      – Хорошо бы мне получить подорожную от вашей конторы, – сказал я Полозову. – Вы можете поспособствовать?

      – Мой начальник не позволит, – ответил он. – Может, нам самим состряпать подорожную?

      – Я не хочу угодить в тюремный замок за подделку документов! – нервно возразил я.

      – Как же тогда нам быть?

      – Ладно, есть одна мыслишка, – вспомнил я про обширные связи пароходчика Сомова.

      К своему бывшему хозяину я шел с дрожью в коленях – крут норовом был Фрол Лаврович, хотя и быстро отходчив.

      – Здравствуйте, – приветствовал я Сомова, не слыша своего голоса.

      – Здорово, коль не шутишь. Зачем пришел?

      – В Петербург еду в командировку – от журнала.

      – Ну и скатертью дорожка.

      – У меня к вам просьба

      – Какая?

      – Подорожную надо выправить, что еду по казенной надобности.

      – Как прижало, Фрол Лаврович, помоги? А с какой стати я буду тебе помогать? Ты мне не кум, не сват и не брат.

      Тут мне на ум пришла интересная мысль:

      – Фрол Лаврович, забудем старые обиды. Вдруг и я вам когда-нибудь пригожусь.

      – Чем ты мне, босяк, можешь помочь? – удивился тот.

      – Напишу про ваше пароходство статью хвалебную и напечатаю в нашем журнале.

      – А сможешь?

      – Вот те крест! Чтобы у меня язык отсох, если обману, – побожился я в красный угол на иконы.

      – Разжалобил ты меня. Есть у меня человечек прикормленный в канцелярии генерал-губернатора, – подобрел Сомов. – Но и у меня к тебе есть просьбишка.

      – Слушаю вас.

      – Там, в Петербурге, говорят, много публичных домов.

      – Наверно много, столица все-таки – культурный центр страны.

      – Продаются там альбомчики с гелиографическими картинками, на которых сценки всякие, – тут старый развратник зарделся лицом, как не целованная гимназистка.

      – Порнография, что ли?

      – Вот, вот! Где парно амурным утехам предаются. Привези мне пару-тройку таких альбомчиков. Я тебе хорошо заплачу.

      – Буду рад оказать вам эту мелкую услугу.

      – И еще просьба-с.

      – Я весь внимание.

      – Квашня моя все уши прожужжала. Корсет хочет французский.

      – Похожу