Спокойных дней не будет. Книга III. Время любить. Виктория Ближевская
обратиться к тому человеку, которого целый год считала своим другом. – Ты в курсе моей ситуации. Разве у меня не может быть личной жизни?
– Разумеется, может, но не в ущерб работе.
– Ты ревнуешь? – вдруг поняла она и разозлилась ни на шутку. – Ты просто ревнуешь и злишься из-за этого? Из-за того, что я могу стать хоть чуть-чуть счастливее не с тобой?
– Меня это не касается! – Он сделал вид, что не заметил ссылку на его заинтересованность. – Личная жизнь сотрудников – их дело. Но повторю еще раз: не в ущерб работе.
– Это мой обеденный перерыв, и я имею право…
– Я тебя предупредил.
– Ты… Ты просто солдафон!
– Раньше ты так не думала.
– Раньше ты не был таким.
– И ты не была такой.
Разговор все больше походил на семейную сцену, и Соню передернуло от отвращения.
– Да, ты прав. Ты еще не все знаешь.
– И что же мне предстоит узнать?
– Что с обеда я здесь больше не работаю.
Она поднялась и пошла к дверям, твердо припечатывая тонкими, как иглы, каблуками потрепанный ковролин.
– По законодательству у меня есть право… – начал он и осекся.
Она обернулась и вернулась к столу, оперлась о него обеими руками, наклонилась так, что он увидел белоснежные кружева бюстгальтера в вырезе ее блузки и непроизвольно сглотнул слюну, как голодный при виде накрытого стола. Ее потемневшие глаза были двумя ледяными лунками, в которых плескалась ярость.
– По законодательству? Я плевать хотела на ваше законодательство. Посмотри внимательно, ты давно меня знаешь. Я принимала ухаживания начальника, я сплю с собственным братом, я не нуждаюсь в зарплате и помощи. Я могу жить так, как мне нравится. И мне плевать на государство, а государству плевать на меня, пока моя семья платит налоги. Может, ты собираешься напугать меня записью в трудовой книжке? Так я ведь могу выбросить ее в мусорное ведро и не работать больше никогда. И при этом за всю жизнь не потрачу свой счет в одном только Дойче Банке. Ну, так какое из своих начальственных прав ты собираешься реализовать?
– Вот как ты заговорила!
Он хотел откинуться в кресле и хоть чуть-чуть подумать, но она словно пригвоздила его к месту, и он не мог оторвать глаз от ее груди, одновременно представляя себе, какой соблазнительный вид открывается с другой стороны стола.
– Вот так я заговорила. И что дальше?
– Не знаю, что дальше. Но, думаю, что у тебя просто весеннее обострение. Ты не уволишься.
– Если ты пытаешься таким сомнительным способом воззвать к моей совести, то напрасно тратишь ораторский дар.
– Полагаю, твой новый друг не видел тебя такую.
– А ты знаешь какая я?
– Ослепительная! – вздохнул он и поднял глаза к ее злому лицу. – Возбуждающая! Просто вулкан эмоций! Он сможет оценить тебя по достоинству?
– Не твое дело.
– Как далеко ты позволила ему зайти?
– И это не твое дело.
– Еще бы! У тебя ведь только исключительные любовники, другим места нет. Ты