Колыбель. Никита Шамин
А пока, Нисаа, я попрошу тебя выйти. Нам необходимо еще кое-что обсудить.
– Я надеюсь, то, что вы собираетесь обсуждать, не касается моей миссии?
– Нисаа, выйди, – сказал Кобэн.
– Но…
– Вы вообще занимались ее воспитанием, Кобэн? – перебил Габриэль, посмотрев на меня с отвращением.
– Нисаа, выйди немедленно! – повысил голос Кобэн, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.
Я встала и, ничего не сказав, вышла из переговорной, позабыв о боли в сердце. Умеют же большие шишки разозлить до беспамятства.
– Скажите мне, как такой человек может полететь в космос? – искренне недоумевая, спросил Габриэль. – Как она вообще прошла тренировки с таким характером?
– С вашего позволения, давайте оставим Нису и займемся обсуждением более важных вопросов, – сказал Кобэн.
– Раз так, то наши основные условия следующие: никаких отчетов, трансляций и записей, остальные инвесторы также не должны ничего знать, слышать и видеть. О «Молоте» не должен узнать никто.
– Документация не проблема, я просто запрещу ее вести на оставшийся до полета период. Что касается трансляции, то мы можем сослаться на то, что связь с кораблем была потеряна из-за его ухода на другую сторону планеты и потребовалось время для ее восстановления через станции в других городах. Немного интриги не помешает. Все это не сложно, но меня интересует вопрос выгоды от данной операции.
– Того, что мы спонсируем больше половины космической программы, для вас не достаточно?
– Устранение угрозы ядерного взрыва не входило в программу. Следовательно, это дополнительный риск и дополнительная работа в сжатые сроки. И вы можете не ссылаться на то, что прекратите финансирование, потому что это будет просто глупо: корабль готов, и если он не полетит, вам уже никто не поможет решить сложившуюся ситуацию. Мои убытки будут велики, но вы потеряете куда больше, если агенты Монархии начнут расследование инцидента.
– Угрожаете?
– Лишь привожу аргументы. Я уже могу назвать сумму?
Наконец дверь открылась, и все трое вышли из переговорной с хмурыми физиономиями. Казалось, что каждый из них был еще более рассержен, чем когда они решили меня выдворить.
К ним сразу же подошли стражницы Шиль и два ассистента Кобэна.
– Вам покажут дорогу к покоям, – сказал он.
Ничего не ответив, Габриэль проследовал за одним из ассистентов в сопровождении Шиль и по пути повернулся к Томэлю:
– Ты не идешь?
– Чуть позже.
Томэль повернулся к своей Шиль:
– Gishan senai6, – произнес он на древнем языке клира, который изучали и знали только высшие сословия и приближенные к монархам семьи. В быту, среди тех, кто не знал языка, элитная стража общалась на нем со своими господами для секретности.
Стражница покорно и молчаливо удалилась вместе с ассистентами, оставив меня наедине с Кобэном и Томэлем.
– Не смотри