София. Павел Пирлинг
чести союза с византийской сиротой. Обручение с Караччиоло и советы Венеции королю кипрскому, может быть, вызвали это недоразумение. Равным образом нельзя допустить, чтобы прямой и искренний Виссарион, преданный латинам на Западе, стал в Москве чернить латинство, к которому он так склонял Зою. Впрочем, основа рассказа, кажется, не подлежит сомнению.
В самом деле, в письмах к сиенцам от 10 мая 1472 года, о котором еще будет речь, кардинал Никейский, патриарх Константинопольский с 1463 года, утверждает ясно, что этот брак был предметом его отеческих забот. Уединившись в Гротту Феррату во время краткой опалы при дворе Павла II, Виссарион вел там жизнь деятельную и полную оживления: он окружил себя учеными, занимался философией и литературой, принимал деятельное участие в движении Возрождения, но литературный Крестовый поход не заставлял его, однако, забывать об его любимых проектах религиозного Крестового похода и византийской реставрации. Когда он вернул свое положение в Риме и свое прежнее влияние, у него умножились средства действий. Некогда он находился в дружеских отношениях с Исидором киевским, который мог говорить ему о военной силе русских, об их ненависти к иноверцам и о способе извлечь из этого пользу. Помимо того, с точки зрения политической выгоды этого брачного союза были слишком очевидны сами по себе, чтобы их мог не заметить просвещенный патриот, непримиримый враг полумесяца: новый союзник против турок, супруг Зои, мог сделаться могущественным покровителем Византии. Важный вопрос возникает здесь сам собой: действовал ли Виссарион самостоятельно и от своего имени, отправляя письмо великому князю, или по соглашению с папой и с его соизволения? Ответ на это дается старинной ватиканской рукописью.
10 июня 1468 года папский казначей записал в свою счетную книгу, что папа приказал заплатить 48 дукатов Николаю Джиларди, родом из Виченцы, и греку Георгию, посланным к Вольпе, живущему в России. Грек же Георгий есть грек Юрий русской летописи, ибо Юрий есть славянская форма имени Георгия. Отождествление Николая Джиларди представляет более затруднения, если не допустить ошибки в крестном имени. Что касается Вольпе, то он сделается героем маленькой драмы. Оставим до другого места более подробное объяснение и сделаем непосредственный вывод об участии Павла II в предприятии, раз он знал о нем и оплачивал его действующих лиц[6].
Попытка Виссариона имела серьезные шансы на благоприятный прием в Кремле. В конце XV века Москва переживала одну из знаменательных эпох, решающих будущее народа. Порабощенные в XIII веке монголами, изнывающие под их игом, истощенные тяжкою данью, русские увидели, наконец, просвет на их небе, постоянно мрачном. Они обязаны были этим гению Ивана Калиты и его преемников. Среди всеобщего упадка духа московские великие князья начали мудрую политику, которая должна была в конце концов обеспечить за ними успех скорее расчетом и коварством, чем оружием. Предупредительные и покорные по отношению к татарским ханам, они сделались главными сборщиками
Архив Ватикана. Exitus, 472, р. 173b.