Время Оно. Михаил Успенский
И правда, Жихарь, – донеслось из-под стола. – К чему жалеть Жупелово добро? Оно нашими кровью и потом нажито...
– Да ты в жизни винища-то куда больше, чем пота и крови, пролил, – сказал Жихарь, но задумался. В самом деле, зима долгая, снега падут глубокие... – И то, – решил он. – Согласен.
– А долг станем складчиной отдавать! – хором вскричали все застольники. В этот миг они чистосердечно полагали, что так все оно и будет.
– Вот за что я вас люблю, – чуть не зарыдал богатырь. – Велите звать песенников, гусляров, а красным девицам да детишкам – пряников от пуза!
Весть о том, что Жихарь Избавитель пошел на второй заход, разошлась по Столенграду быстро, как пожар.
Справный хозяин откладывал шило, вешал недочиненную сбрую на гвоздь и накидывал на плечи полушубок. «Не вопите, не на битву собираюсь!» – одергивал он жену и детей и выходил на улицу.
Кузнецы и оружейники тоже чувствовали, что молот им стал неподъемно тяжел, быстренько смывали с себя сажу и копоть, снимали кожаные фартуки.
Мастеровой народ вслед за богатырем успокаивал себя тем, что зима долгая, а снега глубокие и много чего еще за эту зиму можно переделать; Жихарь же гуляет не всякий год.
В дружине кое-какой порядок все еще держался – почти все вернулись к службе. Но ради такого случая можно было сделать и послабление. «Вот сейчас падут снеги на черную грязь – к нам вообще никто не пролезет!» – рассуждали воины, слагая с себя броню, оружие и обязанности. Засапожные ножи, впрочем, оставляли – все-таки в кабак шли, где по-всякому может повернуться.
Даже те, что несли стражу при городских воротах, потребовали себе пряников и чем те пряники запить.
И столько народищу собралось на постоялом дворе, что решили праздновать на вольном воздухе под навесом – благо настоящих морозов еще не было.
«Пока не князь, а гуляю не хуже», – похвалил себя Жихарь, оглядев двор. Зазвенели гусли, загудели гудки, засопели сопелки – песенники возрадовались повторному заработку.
Никто и не заметил, как в открытые ворота въехал всадник на вороном коне. Был тот всадник высок и статен, облачен в золоченые латы, хотя ни меча, ни копья при нем не было.
Всадник уже спешился и закинул удила своего жеребца на коновязь, когда на него налетел кувыркавшийся хмельной скоморох, от души обругал и тут же полетел дальше – потому что незваный гость поддел скомороха тяжелым сапогом.
На шум иные обернулись и, поскольку были еще в себе и в уме, встревожились: не злую ли весть принес незваный гость, не решились ли коварные соседи на дерзкий зимний набег, не поднялся ли из праха и ничтожества разгромленный еще дедами и прадедами Черный Нал...
– Моему потребен сэр Джихар Золотая Ложка, – объявил незнакомец, а голос его перекрыл и звончатые гусли, и скомороший похабный визг.
– Кажись, тебя, княже! – польстил щедрому Избавителю пнутый скоморох.
– Князь не князь, – сказал Жихарь, вставая, – а сэр Джихар буду я.
Незнакомец