Избранник Пентакля. Антон Вильгоцкий
байками хвастливых бездарей, несмышленый юнец ушел в лес, чтобы стать одним из них. Но вкус свободы, который он ощутил, оказался вкусом собачьего мяса, холодных камней и собственной крови вперемешку с дорожной пылью. Только теперь Борланд начал понимать, что такое истинная свобода, вникать в глубинный смысл философских притч, рассказанных ему Рангвальдом в перерывах между тренировками. Только теперь – лаская взором роскошное тело Эрис, потягивая сладкое вишневое вино, и думая о том, какой прекрасной может быть его жизнь без звона мечей, завывания ледяного ветра и предсмертных стонов убитых врагов.
– Я вижу, ты много страдал, – тихо произнесла Эрис. Ее нежные пальцы, ласкавшие кожу Борланда, раз за разом натыкались на разнокалиберные шрамы.
– Ерунда,– сказал Весельчак. – Это последствия тренировок в Хаддаре. Новичкам в тех краях всегда приходится несладко.
Последнее утверждение было правдой. Но далеко не все свои отметины Борланд получил в хастарской столице.
– И это тоже… на тренировке? – Эрис коснулась толстого рубца, шедшего аккурат поперек Борландова горла. Весельчак помрачнел, но правды о его происхождении не сказал.
– Это когда я стоял в дозоре. Мы отражали нападение разбойников. На меня набросился здоровенный детина, я испугался и застыл, как вкопанный. А бандюга – тот свое дело знал. Кабы не мастерство наших лекарей, не сидел я сейчас тут.
На самом деле изуродовавший шею шрам достался Борланду в память о предательстве одного из хастарских друзей. Поддавшись чарам злобного колдуна, тот перешел на его сторону, убил Рангвальда, а после напал на Борланда. Надо сказать, покушение было почти успешным: жизнь Весельчака висела на волоске в течение нескольких дней. Скитаясь по болотам, он с каждым часом угасал от ужасной раны и наверняка истек бы кровью, не набреди на него лесной отшельник. Именно он, а не хастарские врачеватели, выходил Борланда. Что до предателя, то он до нынешнего дня не дожил.
Как же все-таки судьба играет человеком! Всего-то год прошел, и вот оно – новое предательство, на этот раз гораздо более кровавое. Правда, сейчас перед Борландом все же стоял вопрос: «Мстить или не мстить?» Сжигать себя в беспощадной гонке на выживание или навсегда покинуть опасные территории? Борланд недолго колебался, прежде чем выбрать второе. Присутствие Эрис, а также лежавшие под соломенным матрасом шесть с половиной тысяч золотом – подумать только, сутки назад он был владельцем десятикратно большего состояния – внушали ему уверенность в завтрашнем дне.
– Бедный, – сказала Эрис. – Жизнь мужчины в наше нелегкое время – настоящая игра со смертью. Бесконечное падение в пропасть.
– И только женщина, у которой за спиной есть крылья, в силах его удержать, – улыбнувшись, промолвил Борланд.
– А ты, оказывается, не только сильный и красивый, но еще и умный! – восхищенно произнесла девушка.
– У меня был хороший учитель, – сказал Борланд и снова улыбнулся – на этот раз печально.
Эрис