Город Брежнев. Шамиль Идиатуллин
Работка непыльная, весь день в тепле и с музыкой, всего-то и требуется, что вставать пораньше да водить поаккуратней, – так нет, и с этим справиться не может. Молодые – они все такие, подумала Лариса с раздражением, направленным не столько на молодых, сколько на свое вечное невезение.
Она хотела выпросить у мужа Юру сегодня на часок, с машиной естественно. Вадик бы домой на обед приехал, а Лариса отпросилась бы с работы на полчасика до и после обеденного перерыва и дернула бы за стиральной машиной к Танзилюшке, Вадиковой троюродной сестре. Или не отпрашивалась бы даже, Вадик мог распорядиться, чтобы Юра сам съездил. Адрес знает, машинка небольшая, «Малютка», лифты работают, парень крепкий – справится.
Древняя «Чайка» у Вафиных сломалась, кажется, непоправимо. При попытке включить внутри тяжелого белого короба что-то веско дергалось, будто стиралка пыталась проглотить кусок не по горлу и тяжко подыхала от этого. Вадик запрещал вызывать мастера, говорил, что это будет позор на весь КамАЗ, если какой-то работяга будет чинить электроприборы в семье главного энергетика завода чугунного литья. Но руки у главного энергетика до «Чайки» все не доходили. От этого страдали руки супруги главного энергетика – им приходилось управляться с горами белья без механической помощи. И вообще чьей-либо. Руки пухли, болели, старели и жаловались. Лариса не жаловалась и мужа не дергала. Терпела. И дальше терпела бы, да Танзилюшка, услышав про такую беду, велела срочно забирать «Малютку», которая все равно пылится на балконе без дела. Ирек недавно купил «Эврику»-полуавтомат, похожую на переносной погреб с двумя люками. «Эврика» работала шепотом, почти не тряслась, сглатывала зараз огромный ворох белья и уже пару раз залила нижнюю квартиру. У машины была какая-то сложная система таймеров, шлангов и сливов грязной воды прямо в ванну. Ирек и Рустик, когда мылись, выкидывали шланг из ванны, чтобы не мешал. Через час в дверь гневно звонили соседи.
Лариса не отказалась бы сейчас и от полуавтоматического варианта. От любого не отказалась бы: белье уже не помещалось в корзине, и Вадик мог сделать справедливое замечание. Мысли о том, чтобы самой сделать Вадику справедливое замечание по поводу неработающей стиральной машины, неработающей машины, которая авто-, а также отсутствия кучи необходимых вещей, от люстры в детской до шифоньеров в спальне, без которых новая квартира выглядела страшновато и заброшенно, Лариса не допускала. Никогда. Ну или с очень давних и позабытых пор.
Да и смысл в замечаниях? Мама учила мыслить конструктивно. Сегодня это значило придумать, что лучше: тащить стиралку от Танзилюшки через три комплекса на себе – кажется, у Ирека есть подставка под сумку-тележку, на которую влезет даже «Малютка»-переросток, – или плюнуть на все и стирать руками, пока они до часиков не сотрутся? Часики спадут, тут Вадик и обнаружит непорядок. Иным-то способом обратить на себя внимание вряд ли выйдет.
Ох, а ведь еще в райисполком после работы бежать, первая среда месяца, опять заседание треклятой комиссии. И зачем согласилась, дура. А затем, что никто особо согласия и не спрашивал. У вас, Лариса Ю