Смертельный туман. С. И. Гроув
не спорят. Это весьма неблагоразумно. – Каликста глянула вверх, где сидел кучер. – Ждать здесь!
Они были вблизи городского центра; вдаль тянулась длинная улица, состоявшая из сплошных магазинов. Напротив шла торговля дамскими шляпками. Две дамы под зонтиками от солнца любовались витриной. Рядом девушка в белом переднике намывала ступени лавочки при пекарне. София прочла вывеску над дверью, к которой вела ее Каликста: «ДИВНЫЕ АРОМАТЫ ВИНСЕНТА ПУЛИО».
Внутри воздух был напоен запахами флердоранжа и миндаля, мускуса и корицы, гардении и розовых лепестков. Каликста сразу направилась к стойке, София огляделась. Всюду этакими островками виднелись маленькие столики, заставленные стеклянными пузырьками. На стенных полках теснились тяжелые горшочки с этикетками: «Магнолия», «Жимолость», «Цветочный луг». За стеклянным прилавком стоял солидного вида мужчина с тщательно ухоженными усами. Он вытирал белой тряпочкой замысловатые пульверизаторы, украшавшие выставку.
– Винсент! – приветствовала его Каликста.
– А? – Толстяк вздрогнул, вскинул глаза, обрадовался: – Капитан Моррис!
Бросил взгляд на входную дверь, потом в глубину магазина, где еще один покупатель один за другим пробовал ароматы.
Каликста подозрительно прищурилась:
– Ты, никак, разочарован моим появлением, Винсент? В чем дело?
– Я? – Винсент заметно нервничал. – Нет, ничего… Совсем ничего!
Каликста рассмеялась:
– Я семь лет тебя знаю, Винсент. Что стряслось?
– Каликста Клеопатра Моррис, – прозвучал негромкий голос из глубины магазина.
София оглянулась. Покупатель, изучавший пузырьки, успел встать лицом к Каликсте, вытащив саблю из ножен. У него были длинные курчавые волосы, связанные потрепанным кожаным шнурком в хвост на затылке. На ногах – черные начищенные сапоги. Незнакомец подобрался, как хищник перед прыжком. И прошипел:
– Я не собираюсь называть тебя капитаном, Каликста. Этого звания ты не заслуживаешь!
– О’Мэлли, – произнесла Каликста невозмутимо. – Что ж, я тоже бесконечно рада видеть тебя. Что за муха тебя укусила, что ты с саблей наголо меня приветствуешь? Это, знаешь ли, неприлично. Даже будь сейчас один из тех редких дней, когда ты трезвый…
О’Мэлли сделал шаг вперед и ответил ровным голосом:
– Ты отлично знаешь причину.
Каликста медленно стянула кружевные перчатки и сунула их за корсаж платья, не сводя с О’Мэлли взгляда, полного презрения.
– Право же, я в растерянности. При нашей последней встрече мы мирно ужинали на борту «Лебедя», попивая лучший ром из запасов Барра… Если с тех пор что-то произошло, а меня девичья память подводит, сделай милость, напомни!
– Дело не в тебе и не во мне, – ответил О’Мэлли. Его губы кривились так, словно в рот попало что-то несвежее. – Все из-за того, что ты сотворила с «Эвридикой». Я вчера только узнал, но весь Новый Орлеан ужасается твоему преступлению! За подобную жестокость нужно ответить!
Каликста опустила руку на рукоять сабли. На ее лице не осталось и тени веселья.
– Восхищена