Соло на грани. Елена Кутузова
выплатила свой долг сполна, дядя. До последней капли. С пяти лет в меня вдалбливали понятие о предназначении, учили убивать, учили гордиться своей судьбой… Но никто не сказал, как это больно – потерять сестру. Как страшно не видеть ее рядом, не чувствовать руку на плече… Не слышать ее голос… Меня научили защищать… Но почему не научили, как защититься самой? Как убежать от этого ужаса? Скажи, дядя, как жить, имея всего половину души?
Генерал затушил сигарету и подошел к воспитаннице. Она часто прибегала к нему за утешением. Гораздо чаще, чем ее сестра. Ири шла плакаться к близнецу.
В крепких объятиях было спокойно. Как птенцу в гнезде. Мэтью Рой, наводящий ужас на подчиненных, «стальной генерал», для Эры был добрым дядюшкой. Человеком, сделавшим все, чтобы заменить погибших родителей. У него всегда находилась минутка для нее. И он умел успокоить даже самые жуткие детские страхи… Но заполнить пустоту, возникшую в душе после смерти Ири, он не мог. Хотя и старался.
– Эра… – Он шептал, убаюкивая воспитанницу в гнезде скрещенных рук. – Поплачь. Это все, что я могу для тебя сделать. И может, тебе стоит отдохнуть? Поживешь в санатории, подлечишь нервы…
– И все будет как прежде? – Эра всхлипнула и с надеждой посмотрела на генерала снизу вверх, как испуганный ребенок.
– Нет, Эра… Как прежде не будет. Тебе придется научиться жить с этим… Нам всем придется.
– Тогда не вижу смысла. – Девушка снова выпустила колючки, разомкнув кольцо любящих рук.
– Но и ты меня пойми. Я всегда считал вашу с Ири связь несколько… нетипичной. Ну а потом подозрения переросли в уверенность. Эра, думаешь, я не знаю, почему за последние месяцы резко возросло количество остановившихся Прорывов? Поверь, твой дядя не настолько туп, чтобы не сложить два и два.
– Так вот зачем меня перекидывали из части в часть…
– Именно. А теперь я бы очень хотел услышать объяснение.
Эра тут же замкнулась:
– А нечего объяснять!
– Разве? – Бровь генерала насмешливо изогнулась. – Только не говори, что ты встала на тропу войны и мстишь проклятым ктулху за смерть сестры.
– Не буду, – легко согласилась Эра.
– А теперь серьезно. Какого черта ты ломишься в бой одна, без поддержки? Жить надоело? Надоело, да? – Голос Главнокомандующего вдруг охрип. – Не смей! Слышишь? НЕ СМЕЙ!
– А то что? – Эра устало опустилась на жесткий стул. – Накажешь? Так не боюсь я.
– Ох, девочка моя… – Руки генерала безвольно повисли вдоль тела. – И что же прикажешь делать? Одна дочь погибла, вторая тоже… на грани. Что посоветуешь старому, убитому горем отцу?
– Оставить вторую дочь в покое и смотреть, как она радуется жизни.
– А ты сама в это веришь? К тому же, Эра, пойми, я не только твой опекун. Я главнокомандующий Объединенной Армией Спасения. Я просто не имею права отпустить тебя восвояси. По крайней мере, до тех пор, пока мы не поймем, что ты такое есть.
В голосе Эры послышались слезы:
– А по-другому нельзя? Не выдержу я еще раз этот