Лорды Белого замка. Элизабет Чедвик

      – Фульк, мне так стыдно, – удрученно произнес Уильям.

      Позволив тяжело дышащим коням перейти на рысь, они, дабы миновать деревню, срезали путь и поехали по старой дороге, по которой обычно гоняли скот.

      – Еще бы тебе не было стыдно! – воскликнул Фульк. Он до сих пор не мог успокоиться, поскольку не был уверен, что они в безопасности. – Из-за тебя нас всех могли бросить в тюрьму или привязать к лошадиным хвостам и протащить из одного конца Освестри в другой! Хотя Морис Фицроджер и настоящий подонок, он тем не менее считается в городе человеком влиятельным. А кто мы по сравнению с ним? Заезжие оруженосцы, зеленые юнцы со столовыми ножами на поясе вместо мечей и парой серебряных монет в кармане: на две кружки эля на всех и то еле-еле наскребли.

      – Послушай, я ведь уже сказал, что мне стыдно. И, кроме того, не один я виноват. Фицроджер все равно не дал бы мне спокойно уехать.

      – А тебе не пришло в голову просто отойти в сторонку?

      Фульк мог бы и не задавать этого вопроса. Он прекрасно знал своего брата: Уильяма не остановили бы даже все демоны ада.

      – Скажи честно, неужели ты сам на моем месте так поступил бы?

      – Чтобы избежать беды – да.

      Некоторое время Уильям недоверчиво смотрел на брата. А потом губы его тронула улыбка.

      – После всего, что ты сделал с Фицроджером, даже если это было только ради спасения моей шкуры, я тебе не верю. Да твой волкодав чуть не загрыз его. Разве не так?

      – Так, но если бы ты хоть немного пораскинул мозгами, прежде чем лезть в драку, мне не пришлось бы спускать на Фицроджера пса, и тогда мы бы сейчас не бежали через поля, как разбойники.

      Фульк оглянулся через плечо. Слава Богу, оставшаяся позади дорога была пуста, насколько хватало глаз!

      – Но согласись, что я не зря ввязался в драку. Оно ведь все-таки того стоило, да? – Улыбка Уильяма стала шире, и вот уже он ухмылялся во весь рот.

      Фульк почувствовал, как его губы тоже кривятся в невольной улыбке. Тем не менее он строго сказал в ответ:

      – Задашь этот вопрос отцу, после того как он ремнем сдерет с тебя шкуру.

      Уильям скорчил гримасу и пожал плечами.

      – Подумаешь, мне не привыкать. Можно я понесу копье? – попросил он и протянул руку.

      – И когда ты только наконец поумнеешь, – вздохнул Фульк, передавая ему оружие.

      Уильям обхватил ладонью гладкую ясеневую рукоять, стиснув ее так, что жилы на запястье выступили, как натянутые веревки. По довольному выражению на лице Уильяма Фульк понял, что брат предпочел пропустить его последнее замечание мимо ушей.

      Они вновь поскакали в таком бешеном темпе, что, когда через несколько часов въехали в Олбербери, лошади были все в мыле. Отец, держась руками за пояс, с мрачным видом поджидал сыновей во дворе.

      Прекрасно зная, что это невозможно, Фульк тем не менее на мгновение предположил,