Шпаргалка для грабителей. Валерий Гусев
В виде маленькой старушки, которая зачем-то шустро подпрыгивала под самой большой липой. И трепала ее за густые космы.
– Что это она скачет? – удивился Алешка. – Зарядку, что ли, делает?
– Цветочки собирает. Лекарственные.
– Они на дереве, что ли, растут? А я думал – только в поле. Смотри, смотри! – Алешка схватил меня за рукав.
Посмотреть было на что. К увлеченной сборами липового цвета бабке подкрадывалась сзади ободранная коза с нечесаной бородой, уже нацелив свои рога.
– Кыш! – заорал ей Алешка. – Брысь! Фу!
Коза так удивилась – наверное, тоже приняла Алешку за иностранца, – что остановила нападение, задрала голову, пожевала губами, мекнула, подпрыгнула и скрылась в переулке 3-й Липовый.
– Дим, давай бабушке поможем? Попрыгаем с ней за цветочками.
Попрыгать ему захотелось, дурной козий пример.
Бабуле Алешкина помощь понравилась. Тем более что у него попрыгать лучше получалось. Мне даже смешно стало: прыгают под деревом маленький резвый козленок и старенькая прыткая... Ну, не коза, конечно, а старушка.
– Давай, давай, милок! – подзадоривала Алешку бабулька. – Вон с той давай, с раскидистой, у ней цвет попышнее, да поскорее давай. А то Михална придет и нам ничего не оставит, все обберет.
– А Михална – это кто? – запыхавшись, спросил Алешка.
– Конкуренша. Все норовит шибче меня дерева обобрать. Вот отцеда, – она широко развела руки, – доцеда соберем – и фиг ей останется.
Так и получилось. До прихода «конкуренши» Михалны мы обработали почти всю правую сторону Б. Липовой (левую сторону бабулька обобрала еще на рассвете) и набили полную сумку. В таких сумках раньше «челноки» турецкие куртки возили.
Старушка перевела дыхание: «Поспели!» – и, довольная, уселась на скамейку, поставила на нее сумку.
– Теперя Михална от злости лопнет. Она кажный раз, как я ее обгоняю, лопается.
– Живучая, – с уважением сказал Алешка.
– И не говори! – согласно кивнула бабулька. – Как змея. И то сказать, она ведь ведьма.
– Настоящая? – обрадовался Алешка. – Кусачая?
– А я знаю? – Бабуля сняла с головы платок, откинула его на плечи. Под этим платком у нее был другой – черный в красных розочках. – Может, и кусачая. Я ей пальцы в рот не клала. – Она развязала очередной платок (который с розочками) и оказалась в беленьком, в синих васильках. И даже похорошела – такая чистенькая, аккуратная старушка, похожая на добрую... Бабу-Ягу. Ей, видать, тоже палец в рот не клади.
Бабулька расстелила один из платков на скамейке и стала перебирать липовый цвет, обрывая лишние листочки и сухие почки.
– А они зачем вам? – спросил Алешка. – Козу кормить? Чтобы молоко одеколоном пахло?
– Еще чего! Козу таким добром кормить! Для здоровья, милок. Он же полезнай! Если его в чай заваривать.
– От чего «полезнай»?
– От всего!
– И если ногу сломаешь?
– А то! Токо ты ноги-то не ломай.
–