Часть жизни. Любовь Казазьянц
дедушка. Входите, ответила блондинка, отводя взгляд в сторону.
Дед Мороз вошёл в коридор, снял варежки и полез в свой необъятный мешок. Достал круглую коробочку, обвязанную шёлковой лентой с указанием адреса на прилагаемой новогодней открытке, и с торжественным видом вручил девушке подарок.
– Это – тебе, милая. Не расстраивайся! Пусть все твои несчастья останутся в старом году. Счастливого тебе Нового года!
– Спасибо вам, дедушка. До свидания, – потухшим голосом ответила она и захлопнула дверь.
А Дед Мороз, продолжая почётную миссию дарителя, обошёл ещё несколько квартир в шестнадцатиэтажном доме, которые были в ведомости заказа. Закончив с подарками, он спустился на первый этаж и тут обнаружил пропажу варежек.
«Инвентарь всё-таки, – подумал Александр, – возвращать ведь. Придётся вспомнить, где забыл, – задумался, поправил наклеенную бороду. – А-а! Вспомнил: у девушки-плаксы в коридоре снимал».
Он вернулся к квартире номер десять. Позвонил, но никто не отозвался. Дед Мороз позвонил ещё раз. Щёлкнул замок. На пороге стояла та же блондинка, бледная как стена, с вытаращенными глазами и… безопасной бритвой в руке.
Дед Мороз сделал вид, что не заметил неадекватного состояния девушки.
– Извини, красавица. Помешал. Варежки у тебя забыл. Разреши поискать!
Девушка отошла от двери, пропустив непрошенного гостя в коридор. За то время, пока Дед Мороз искал варежки, девушка за его спиной как-то странно притихла. Когда он обернулся, то увидел блондинку лежащей на полу. Рука в крови откинута в сторону. Окровавленное лезвие валялось на паркете.
– Ничего себе, шуточки! Лучше б не возвращался, с досадой прошептал Дед Мороз.
Александр приподнял её окровавленную руку: никаких порезов, кроме неглубокой ранки на пальце, не обнаружил.
«Наверняка она упала в обморок от вида крови», – догадался Александр.
Он забинтовал ей палец собственным платком, быстро принёс из кухни воды и побрызгал в лицо блондинке. Привёл её в чувство.
– Как, я ещё не умерла? – с закрытыми глазами спросила она потусторонним голосом.
– Поднимайтесь, уважаемая! Вы даже не ранены, если не считать пореза на большом пальце вашей правой руки. Я его уже забинтовал.
– Да! Вы меня успокоили… И что мне теперь остаётся? Опять страдать и плакать, плакать и страдать?! – воскликнула она, скорчив несчастную мину.
– Смотря по какому поводу!
– Поводов больше чем достаточно, – ответила она и зарыдала, уткнувшись в подушку на диване.
Дед Мороз совсем растерялся. Он стоял над плачущей девушкой и не знал, что предпринять, как её успокоить.
Александр снял полушубок и шапку, отклеил бороду. Остался в костюме и валенках. На вид ему было лет тридцать. Он присел на диван рядом с плачущей блондинкой.
– Пожалуйста, успокойтесь! Не надо так убиваться. Можно подумать, что у вас кто-то умер!
– Да, да. Вы совершенно правы. Умерла любовь! Он бросил меня из-за этой потаскушки. В коробочке прислал амулет,