Море писем не читает. Мария Анатольевна Куралёва
по сторонам и явно краснея.
– Да, получила… – медленно протянула я, мысленно придумывая подходящую отмазку. – Я сегодня занята, уроков много.
Никита посмотрел за моё плечо: прямо за нами стоял Артур, как-то недобро поглядывая на самого негодного ученика в классе.
– Ясно, – сухо ответил он, поджав губы. – Опять с этим идёшь?
Я обернулась и неловко улыбнулась Артуру.
– Сегодня, правда, много задали… – повторила я.
– Удачной прогулки, голубки, – недовольно промычал Никита, махая нам на прощание.
Всю дорогу домой мы с Артуром молчали, чувствуя неловкость. Мне было немножко стыдно за то, что я сразу не рассказала ему про записку. Он ведь всё равно всё понял. Всё слышал. Всё знал. И вряд ли бы обиделся, если бы я погуляла с Никитой. Ну, если я, конечно, хотела бы этого.
Вечером, когда я мучилась над учебником математики, пытаясь разобраться в бесконечных цифрах, раздался звонок стационарного телефона, а вскоре послышался голос мамы: «Это тебя. Артур». Я мгновенно подскочила, радостно подбегая к телефону.
– Да?
– Мони, – как я была рада слышать, когда он так сокращенно называл меня. Значит, у него хорошее настроение. – Завтра ма хочет отвести меня в музыкальную школу. Не хочешь пойти с нами?
– Можно, – согласилась я от любопытства.
– От-отлично! – чуть не заикаясь от радости, проговорил он. – Завтра мы с мамой зайдём за тобой после школы! Кстати, ты решила номер девятнадцать по математике?
Кто бы мог подумать раньше, что у Артура был поистине скрытый талант к игре на гитаре. Он был лучшим в группе, возможно, лучший ученик в своём возрасте. Когда мальчик-одуванчик играл, он переставал быть этим самым одуванчиком. Взгляд становился напряжённым, руки точно исполняли каждое движение, струны содрогались под напором Артура, издавая какие-то потрясающие звуки. Он казался старше, серьёзнее, и порою это вызывало ряд мурашек на моей коже.
Я поступила в класс игры на скрипке. И, пускай, ярого таланта или изначального рвения, как у Артура, у меня не наблюдалось, но путём еженедельных усилий спустя месяцы результат пришёл сам собой. Постепенно одноклассники начинали проникаться уважением к Артуру. Парни, умеющие играть на гитаре, всегда нравились девчонкам и были залогом хорошей компании.
Но ему было всё равно, кто и что о нём думает. Ему хватало лишь одного: спросить меня, понравилась ли игра и услышать в ответ: «Это было потрясающе!»
В свободные от кружка дни мы играли во дворе, лазали по деревьям, строили шалаши и искали заброшенные здания, чтобы исследовать их. Весной, двадцать девятого апреля у Артура был день рождения. Родители подарили ему его собственную гитару! И мне не хватит эпитетов, чтобы рассказать о том, насколько радовался и прыгал от счастья мальчик-одуванчик, обнимая новый, чистенький инструмент. В июне, на летних каникулах, как-то раз сидели мы в шалаше в компании дворовых ребят, среди которых имелись одноклассники.