Смерть под псевдонимом. Николай Атаров
селом раздался тяжелый гул моторов. Было ясно, что летит самолет. Но чей? Если американский, то будет бомбить. А что, если немецкий, на выручку своим? Тогда сражаться насмерть! Во всех дворах взахлеб надрывались собаки. По кирпичным ступеням в погреба бежали женщины и дети.
Два самолета делали круги над селом и вдруг доверчиво засветили бортовыми окнами.
– Русские летят! Ай да руснаки!
Сотни болгар, обгоняя друг друга, устремились на широкий луг. Самолет шел на посадку по свету костров, наскоро разложенных пастухами. Тяжко подпрыгнув, он наконец остановился. В свете костров было видно, как выскочил офицер, за ним посыпались другие – много их, и у всех в руках автоматы.
– Отставить оружие! – скомандовал советский офицер не то болгарам, бежавшим прямо на него, не то своим парням, стоявшим сзади. – Здравствуйте, братья болгары!
Прошло не менее пяти минут, пока десант пробивался сквозь руки, протянутые для объятий. Отовсюду раздавались по-славянски щедрые возгласы:
– Добре дошли, братушки!
– Да живее Москва!
В толпе слышался злой голос майора:
– Колдунов, береги самолет! Черт… Изломают в щепу!
Миша Бабин видел из двери самолета, как отбивался от крестьян майор Котелков. Каждая минута, сбереженная для броска, решала успех операции.
– Цепью! Вперед!
Котелков обернулся:
– Радист, за мною!
Рядом с Котелковым бежал учитель Никола Цвятков:
– Вы не тревожьтесь, господин офицер.
Но Котелков не удостоил его вниманием.
Навстречу от полустанка бежали пограничники.
– Где начальник заставы? – крикнул издали Котелков.
– Он отдыхает, господин офицер.
– Отдыхать в могиле будем – понятно?
– Его трясет малярия, господин офицер. Да здравствует Отечественный фронт!
– Меньше слов, больше дела… – огрызнулся майор.
Котелков знал главное: все решает внезапность. Еще в воздухе он решил немедленно отстранить болгар. Теперь пограничники с их офицерами показались ему совсем не внушающими доверия. Проще – без них! Пусть Цаголов выбросит засаду в сторону турецкой границы. Ворваться в вагоны – порядочек!
По одному перебегали автоматчики железнодорожное полотно, накапливаясь на полустанке. Из окопа высунулся болгарский подофицер Славчев.
– Где же ваш подпоручик? – с досадой спросил Котелков.
– Тяжко болен. Малярия.
– Ну и мы тут – не просо воробьям давать, – пробормотал Котелков сквозь зубы.
Болгарин ничего не понял, он радовался, что рядом с ним стоят русские и, значит, враги не уйдут. Подофицер опасался только, как бы русские сгоряча не подумали про Атанаса Георгиева, что он фашист.
– А где бумаги посольства? – спросил Котелков.
– Дома у Георгиева. Все в порядке, товарищ!
– По вагонам! – крикнул Котелков.
Несколько секунд на полустанке мелькали тени. Это десантники вскакивали на площадки вагонов. Два-три