Перстень Дон Жуана. Александр Аннин
мешковиной. Дон Хуан и дон Педро хорошо знали, что там лежит.
За телегой брели два рослых человека в уродливых кожаных балахонах, поверх которых были надеты заляпанные кровью кожаные фартуки. Лица скрывали островерхие колпаки с прорезями для глаз. На плечах «санитары смерти» несли кривые деревянные рогатины, с помощью которых складывали трупы на телегу.
Лоскуты черной материи, развешанные на всех въездах и выездах из Севильи, означали, что город охвачен эпидемией чумы. Да что город! Вся Испания, вся Европа и Азия (за редкими исключениями) были поражены в это время самой страшной в истории человечества пандемией «Черной смерти». Она свирепствовала шесть лет – с 1347 по 1353 год (пик пришелся на 1348–1350 годы). Чума унесла в могилу двадцать четыре миллиона человек – и это только в Западной Европе! Всего же «Черная смерть» скосила семьдесят пять миллионов жителей Востока и Запада.
Спасения от чумы не было. Множество городов стояло пустыми, на сотни верст вокруг источая смрад разлагавшихся трупов. «Черная смерть» хозяйничала всюду, лишь в наглухо запертые ворота монастырей ей достучаться не удавалось.
Как правило, люди, пребывая в нормальном состоянии, вдруг внезапно падали посреди разговора, работы, церковной мессы, романтического свидания. Их начинала трясти лихорадка, жар был такой, что кровь спекалась в жилах. Агония длилась три дня, затем несчастные умирали в бреду, даже не в силах исповедоваться перед кончиной.
Бывало, что горячечная лихорадка длилась дольше и сопровождалась столь же нестерпимыми муками. Но и в том и в другом случае, за час до смерти, страдальцев пробивал обильный кровавый пот.
Миллионы людей, ложась спасть, гадали, проснутся ли они завтра в добром здравии. А по утрам ощупывали подмышки и пах: не появились ли бубоны – вздувшиеся и отвердевшие лимфатические узлы, страшные признаки чумы…
Самое ужасное заключалось в том, что человек узнавал о своем приговоре не раньше, чем за три-пять дней до мучительной кончины. А вирус «Черной смерти» между тем жил в его организме уже месяц, ничем себя не выдавая. И пораженные, но не подозревавшие об этом люди, за несколько недель до начала лихорадки успевали перезаразить своих жен и детей, мужей и родителей, просто собеседников, даже тех, кто всего лишь находился рядом – в церкви, на корриде, в массовых шествиях по случаю того или иного торжества.
Ведь, несмотря на то что вокруг была смерть и бесчисленные похороны, несмотря на всеобщий траур по умершим родственникам, люди назло «Черной смерти» старались жить обычной жизнью, не пропуская ни одного праздника, ни единого повода пировать и развлекаться.
Дон Педро и дон Хуан де Тенорио остановились, чтобы уступить дорогу телеге скорби. И, хотя оба уже давно привыкли к смерти, все-таки невольно отвернулись, устремив свои взгляды в серые воды Гвадалквивира.
Но что это? Булькнула вода, и на поверхности реки показался обезображенный труп. Дон Педро и дон Хуан содрогнулись… Святые угодники! Всюду, насколько