Проект «Нужные дети». Дмитрий Федотов
вам возможности вашитвы – сиддхи управления чужими мыслями. Вам показалось, что я сотворил этот чайник, между тем он стоял здесь с самого начала, а вы лишь думали, что его тут нет. Согласитесь, гораздо легче внушить мысль, чем заниматься реальной материализацией?
– М-да, наверное… – я невольно покрутил головой, будто избавляясь от наваждения. – А при чем здесь дети?
– А дети могут видеть явления, недоступные органам чувств взрослых, по той же причине. Они видят тонкополевые сущности лишь потому, что не сомневаются в их существовании. Взрослые же знают, что такие сущности нельзя увидеть, поэтому и не видят их. Тем более не могут никак на них воздействовать.
– А детки могут, потому что верят в это, – кивнул я, прихлебывая напиток. – Все просто!.. Получается, наших сироток похитили потому, что кто-то догадался о такой возможности – управлять тонкополевым миром посредством детей?
– Вполне возможно, – маг взял мундштук кальяна и сделал глубокую затяжку. По комнате поплыл тонкий сладковатый аромат. – И очень многообещающе, кстати!
– Чем же?
– Ну, Дмитрий Алексеевич, это же так просто! Сущности тонкого мира ведь тоже способны влиять на наш мир…
– Ага! Понял: всякие там лярвы, айны и прочие гоблины?
– Именно. – Золотарев снова затянулся. – Весьма заманчивая перспектива, согласитесь.
Я подергал себя за ус, как всегда при интенсивной мозговой деятельности.
– Все равно странно выглядит. Мощный паранорм уводит полтора десятка ребятишек… для кого-то? Да он по определению ни на кого работать не станет! Ему наши делишки по фигу!
– Я – тоже сильный паранорм…
– Извините, Андрей Венедиктович, – я почувствовал, как запылали мои щеки. – Я имел в виду, что весьма сложно, почти невозможно заставить сильного паранорма делать что-то по приказу.
– Конечно. Но его можно убедить, что это хорошо и правильно. – Маг отложил кальян и вернулся к напитку. – Мы ведь, в сущности, те же люди.
– Но способ… приобретения подопытного материала сам по себе выглядит подозрительным! Это же ясно. Получается, наш потенциальный визави имеет явные уголовные наклонности, а следовательно, вдвойне опасен.
– Это не единственное объяснение, Дмитрий Алексеевич, – покачал головой Золотарев. – Постарайтесь поискать и другие.
– Спасибо за беседу, Андрей Венедиктович, – я поднялся, – и если позволите, я еще к вам обращусь?
– Всегда рад буду помочь!
Уже стоя на лестничной площадке в ожидании лифта, я услышал за спиной:
– Даже магом такого высокого уровня может кто-то управлять… если маг об этом не догадывается!
Обернувшись, я увидел наглухо запертую дверь, обитую дорогой кожей. Сплюнув на всякий случай через левое плечо, я вошел в открывшуюся кабину лифта.
Как всегда после разговора с Золотаревым у меня осталось двойственное чувство, будто мне сначала показали нечто увлекательное через щелку приоткрытой двери, а потом