Бездна Спаситель. Максим Александрович Глухманюк
туш лежали в лужах из крови и собственных нечистот. Вид у них был такой, как если бы они были мертвы неделю. Парни уже успели привыкнуть к «запаху смерти».
Алексей весь был забрызган слизью и черной тухлой кровью нежити. Все его копье было в крови, внутренностях и клочках шерсти. На Антоне не было ни единой посторонней капли. Он был аккуратен. А может, ему просто очень везло.
– Тринадцать, – сказал Алексей. – Осталось разобраться с их хозяином. Что-то его нигде не видно. Может у него отпуск?
– Ага, больничный из-за простуды. Нужно валить, может, оторвемся.
В этот момент в голове у Антона неприятно зазвенело, как звенит, когда ударят по уху. Мерзкий звон становился сильнее. Младший одной рукой оперся на копье, а другой схватился за голову, будто пытаясь удержать ее на месте.
Алексей находился в такой же напряженной позе, оперевшись на копье, держа рукой голову, которая, казалось, вот-вот отвалится и упадет на землю. Братья посмотрели друг на друга. Алексей что-то сказал, кивнув в сторону. Голоса его не было слышно за противным звоном, но Антон понял, что его брат имел в виду. Осторожно повернувшись туда, куда кивнул Алексей, Антон увидел, как по вершине холма к ним плывет фигура.
Это был «гончий».
Он смотрел прямо на парней. Его руки-щупальца извивались. Из-под капюшона, даже за сто метров, ощущалось дыхание полное загробного ужаса.
Трава вокруг плывущей фигуры прямо на глазах вяла. Воздух становился гуще и тяжелее. Краски жизни померкли. Со всех сторон, далеко-далеко, был слышен отчаянный крик, полный агонии и страданий. Крик тысячи душ.
Как только Антон увидел плывущую фигуру, его словно начало куда-то затягивать. Он попытался отвести взгляд от приближающегося монстра, но не смог. Антон попался в какую-то ментальную трясину и трепыхался в ней, словно рыба, которая имела неосторожность проглотить рыболовный крючок.
Каждая попытка отвести взгляд сопровождалась ощущением, будто нечто выворачивает мозги наизнанку, затягивает их, словно пылесос. С Алексеем было то же самое.
После нескольких мучительных попыток освободиться от ментальных клещей, братья полностью выдохлись. Один за другим они выронили копья и упали на колени. Парни из последних сил упирались руками в траву, чтобы не упасть лицами в лужу крови поверженной нежити. Их тела стали свинцовыми. Остатки воли стремительно таяли, будто ломтик масла на раскаленной сковородке.
Время словно остановилось. Перед глазами неслась вся жизнь. Все худшее, что в ней было. Эти видения, как пираньи, жадно обгладывали все внутри, отрывали огромные ломти от бьющегося в агонии сознания.
Окровавленную траву заслонила тень.
Антон нечеловеческим усилием поднял тяжелую голову. Руки уже подгибались от бессилия. Глаза закатывались.
Перед парнем стояла высокая фигура.
Теперь младший рассмотрел ее в мельчайших деталях.
Окровавленный рваный балахон облегал мускулистую фигуру, которая могла бы принадлежать человеку. В рваных рукавах извивались два толстых щупальца.