Проклятые легионы. Изменники Родины на службе Гитлера. Олег Смыслов
годы войны оцениваются почти в 27 млн человек.
Более 70 млн человек проживало на оккупированной территории. А ведь по данным переписи 1940 г. численность населения СССР достигала 194,1 млн человек, в народном хозяйстве было занято 33,9 млн человек рабочих и служащих и 29 млн колхозников.
С временно оккупированной территории было насильно угнано на работы в Германию около 5 млн человек, более 4 млн солдат и офицеров Красной армии находились в немецком плену.
Тем не менее тяжелейшая изнурительная война, неимоверные испытания, миллионы жертв и еще миллионы изломанных человеческих судеб не сломали наш народ, не отняли у него надежду и веру в победу. Он нашел в себе силы подняться и уничтожить заклятого врага.
Еще весной 1941 г. Гитлер провозглашал: «Немецкая империя и ее союзники представляют такую силу, которую не могут превзойти любые коалиции мира. Немецкие вооруженные силы постоянно будут вмешиваться в ход событий тогда и там, когда и где это будет необходимо».
Он же уверял: «Для немецкого солдата нет ничего невозможного!», и его самоуверенность дорого обошлась советскому народу. Горькие поражения лета 1941 г., отчаяние и безнадежность первых месяцев войны лишь закалили волю к победе. Для этого в ход шло все: и массовый террор, и опора на мощь народного патриотизма, на церковь, на национальное самосознание и на великих людей нашей истории: Невского, Донского, Минина, Пожарского, Суворова, Кутузова.
Все это было. Но было и сотрудничество граждан Советского Союза с оккупантами: экономическое, социальное и военно-политическое, масштабы которого и по сей день мало изучены и неизвестны. При этом снова можно говорить о некой «пятой колонне» на оккупированной территории.
О «пятой колонне» из трусов, предателей, уголовников и людей случайных, которые, находясь между жизнью и смертью, между голодом и элементарной сытостью, выбирали самое спасительное для себя в той ситуации, в которой они оказались волею судьбы.
Единственным исключением здесь можно считать украинских и прибалтийских националистов, которых было немного и с которыми пришлось воевать и после окончания войны.
Таким образом, если до начала войны на Востоке основной средой вербовки для военных организаций абвера были русские белоэмигранты и участники антисоветских и националистических формирований, то с ее началом для разведывательных команд и групп на Восточном фронте вербовка производилась, как правило, из военнопленных. При этом предпочтение отдавалось репрессированным, антисоветски настроенным лицам, перебежчикам, имевшим родственников на оккупированной территории, и военнослужащим, добровольно давшим ценные показания на допросах.
Незначительный процент составляли антисоветски настроенные граждане, оставшиеся на оккупированной территории.
Ставка на бывших военнопленных делалась не случайно. В абвере полагали, что из них легче подготовить агентуру и внедрить ее в советские части. Например, вот что сообщалось в ориентировке