Ангел-хранитель (сборник). Лилия Каширова
осмотрела Варвара свой нехитрый и бедный гардероб. Эти растоптанные полусапожки, купленные в магазине «second hand», она уже носила почти 2 года, а брюки, потерявшие форму, можно одеть разве что в дорогу, но не более. Да и куртку давно бы надо сменить.
– Господи, а что за прическа на голове и эти бесцветные бровки! – Варвара посмотрела на себя в зеркало глазами постороннего человека.
– Нет, без Витькиных денег не обойтись! – решила она. Витькины 200 евро разошлись моментально, надо было еще хорошо побегать по супермаркетам, где был шанс попасть под скидку, чтобы купить то, что надо. И вот, выходя из парикмахерской и глянув напоследок в зеркало, она увидела яркую и эффектную женщину лет 40, и это была она, правда свои длинные волосы, которые так любил Николай, пришлось сделать значительно короче. Инна, знакомая парикмахерша, уговорила.
– Ну, сколько же можно жить прошлым?
И вот, наконец, посадка, совсем не такая, как в годы молодости Варвары, когда на перроне толпилась масса людей. Тогда кругом были шум и суета. Сейчас же по одиночке быстро проходили немногочисленные пассажиры. В сидячем вагоне всего только 3 человека, а все остальные вагоны – дорогие, купированные, но и там тоже была пустота. Хотя стук колес, по-прежнему нес воспоминания детства и молодости.
Проводницы милые, услужливые. Особенно одна, лицо которой излучало столько тепла и света, что она окутала ими весь вагон. Варвара купалась и грелась в этих лучах и с нетерпением ждала Российскую границу, чтобы испытать непонятное ей чувство освобождения и легкости, которые она ощущала всякий раз, пересекая ее.
Обе границы проехали спокойно, без проблем, только появилось новшество – пограничник с собакой с каждой стороны. Проверяли, нет ли наркотиков.
И вот остановка на какой-то большой российской станции. Вошла толпа пассажиров. Тихо расселись, ведь еще только начинал заниматься рассвет. Лица добрые, спокойные. В соседнем ряду сел пожилой мужчина напротив Варвары, она рассматривала его лицо.
– С его лица можно писать икону, – подумала Варвара.
– Столько в нем смирения, в котором утонуло все страдание, через которое он прошел. Никакой воинственности, агрессивности, а только готовность делать добро.
– Или вон та женщина. Довольно молодая, наверное, не больше сорока. Села рядом с мужчиной, который непрерывно чихает и кашляет. Она при этом даже не поморщилась. У нас, точно, с ним бы никто не сел рядом. И одежда такая простая и естественная, а глаза, как у мадонны, просто светятся. И она продолжала рассматривать севших пассажиров.
– Господи, сколько доброты во всех этих людях, наверное, в самых дешевых вагонах ездят самые добрые люди России, именно такие люди, которые во время войны спасли Россию, которые делились последним куском хлеба с голодающими.
– А у нас в Эстонии лица серые и бесцветные, либо жесткие и закрытые. Нет в них тепла и света.
Варвара поежилась как от холода. Но вот уже почти рассвело, за окном мелькали деревья.
– Ведь в Эстонии такие же деревья, но эти смотрятся совсем по-другому, непонятно