Первый в списке на похищение. Валерий Поволяев
на Лубянку, в бывшее КГБ, а ныне – контрразведку, напоминавшую своим названием пору Гражданской войны, к давнему своему знакомому – Иванову – старому, впрочем, знакомому и банному напарнику Белозерцева, но трубку поднял не Иванов, а какой-то подполковник с грузинской фамилией, дежуривший у Иванова в приемной. Подполковник сообщил, что генерал-майор госбезопасности Иванов проводит совещание и трубку не может поднять, тогда Зверев, поморщившись, словно отведал чего-то кислого, попросил: – Передайте Вениамину Константиновичу, пусть, как только освободится, позвонит мне. Если, конечно, сможет… Повторяю – генерал-майору внутренней службы Звереву.
Иванов позвонил через двенадцать минут.
– Тут вот какое дело, кхе-кхе, – сказал ему Зверев. – Ты знаешь, наш Белозерцев попал в беду, давай посоветуемся, как быть… – он коротко рассказал о похищении у Белозерцева Костика, о двух трупах, оставленных подле ворот детского сада, о докладе оперативной милицейской группы, побывавшей на месте преступления, о потерявшем способность говорить водителе белозерцевского «мерседеса» – в общем, обо всем, что было известно милиции.
– Бедный Слава, бедный Слава… – было слышно, как Иванов расстроенно затянулся сигаретой. – Ах, как лихо он умеет носиться с куском сыра в зубах и стопкой водки на носу по бане! Настоящий артист! И кому он мог так насолить, кому понадобился, а? Кто его взял за нос и насадил на крючок, а? Ах, какие бани умеет устраивать человек! Ладно, изюм в одну сторону, мух в другую. Давай, Константиныч, поразмышляем. Он тебе звонил? Я имею в виду Славу Белозерцева…
– Звонил.
– И что ты ему посоветовал?
– Посоветовал одно: смириться с судьбой, собрать деньги и покорно вложить их в лапы вымогателям.
– Сразу в лоб? Не слишком ли жестоко?
– А что еще я могу посоветовать? Посоветую что-нибудь другое, он начнет суетиться, поднимет ил со дна, замутит воду и… во-первых, потеряет сына, во-вторых, здорово помешает нам.
– Тоже верно.
– А так пусть делает свое дело, скребет по сусекам зеленые: а мы посидим у него на хвосте, посмотрим, кто там объявится.
– Оперативную группу создал?
– Почти.
– Ладно. Что говорят свидетели?
– Свидетелей немного: две бабаки и водитель белозерцевского «мерседеса». Бабки нормальные: все засекли, а вот водитель, тот нет, тот оказался вареной картошкой – напруденил в штаны от страха.
– Бывает и такое. И что – даже марки машины не помнит? – неверяще спросил Иванов.
– Он не только марки машины, на которой увезли ребенка, не помнит, он даже имени своей матери не помнит, лишь мычит от испуга что-то нечленораздельное, да еще фразу одну – вполне, кстати, связную, произносит, и все.
– Случается такое от испуга, я знаю подобные случаи, – подтвердил Иванов. – Шок, кома, еще есть какие-то мудреные медицинские названия… Что за фраза-то хоть?
– Обычная, шоферская. «Стучит один цилиндр, машина