Войны Митридата. Михаил Елисеев
в ледовом сражении, должен был принять меры к возможному нападению варваров летом, что он, судя по всему, и сделал. Стратег проявил себя достойным преемником Диофанта, и можно говорить о том, что только после его побед власть Митридата над Боспором утвердилась окончательно.
Вскоре в зависимость от Понта подпадает и Ольвия. Этот город, расположенный на правом берегу Днепро-Бугского лимана, наряду с Херсонесом и Пантикапеем являлся важнейшим греческим центром в Северном Причерноморье. Так же как и Пантикапей, Ольвия была основана выходцами из Милета и к концу II в. до н. э. переживала трудные времена. Проблемы были те же самые, что и у эллинов Херсонеса – усиливающийся натиск варваров на город. Правда, ситуация в Ольвии была гораздо хуже, поскольку, в отличие от херсонеситов, которым угрожали только цари Малой Скифии, на город наступали и варвары с запада. В данный момент это были бастарны. Но поскольку скифы оказались загнаны в Таврику, то теперь ольвиополиты вступили в борьбу с сарматами – противостояние, в котором шансы эллинов на победу были минимальные.
Есть большая вероятность того, что именно Неоптолем возглавил поход на помощь Ольвии. Косвенным подтверждением этому служит сообщение Страбона, где ученый отмечает, что «при устье Тираса есть так называемая “Башня Неоптолема”». Мало того, можно даже назвать примерную дату этого похода. В сочинении «Об удаче римлян» Плутарх приводит следующую информацию: «Митридата, когда Рим был охвачен огнем Марсийской войны, отвлекали войны с сарматами и бастарнами». И если с сарматами понтийские войска могли столкнуться в регионе Прикубанья, то с бастарнами им просто негде было сражаться. Кроме как при защите Ольвии.
Что же касается Марсийской или Союзнической войны, то она происходила в 91–88 гг. до н. э., когда против Рима восстали племена его италийских союзников. И если допустить, что в войне с бастарнами и сарматами командующим был Неоптолем, то можно ещё больше сузить её временные рамки. Дело в том, что уже в 89 г. до н. э. мы видим стратега одним из командующих понтийской армией в битве на реке Амний. Да и царский посол Пелопид в том же году заявил римским военачальникам следующее: «Друзьями, готовыми на все, что только он прикажет, являются для него скифы, тавры, бастрены, фракийцы, сарматы и все, кто живет по Танаису, Истру и вокруг Меотийского озера» (Аппиан). А числиться в друзьях у Митридата к этому времени бастарны и сарматы могли только в одном случае – если боевые действия уже закончились и враждующие стороны замирились. И если это действительно так, то можно говорить о том, что царь Понта хотел как можно скорее развязать себе руки в Северном Причерноморье, чтобы начать войну против Рима.
Обращает на себя внимание и следующий момент. Дело в том, что среди вышеперечисленных друзей царя названы фракийцы. Но сведений о войнах Митридата с этим народом в письменных источниках нет. О боевых действиях против скифов, тавров, бастарнов