Шелковые узы. Лиз Тренау
вашем кошельке и лишат вас прибыли.
Откуда-то снизу с улицы послышался пронзительный свист Ги, сумевший пробиться даже через шум станков, уличный гам, крики извозчиков, лай собак и пение птиц.
Анри опустил челнок и выглянул в открытое окно.
Ги замахал руками.
– Спускайся. Я должен тебе кое-что рассказать.
– Я занят. До вечера это может подождать? – крикнул Анри недовольным голосом.
– Нет, это касается сегодняшнего вечера и очень важно. Спускайся. Я не отниму у тебя много времени.
– О боже, да что там такое? – пробормотал Анри.
Велев подмастерью сделать перерыв и выпить воды, он снял башмаки и тихо спустился по лестнице, чтобы не побеспокоить месье Лаваля, который корпел над счетами у себя в кабинете. Его хозяин был мягким человеком, однако Анри не позволял себе вольностей.
Друг нетерпеливо топтался возле двери. Он был небрит и растрепан. Ги всегда поздно платил за жилье и едва сводил концы с концами.
– Что случилось? Ты нездоров?
– Я прекрасно себя чувствую, старина. – Парень понизил голос до хриплого шепота. – Послушай, у меня хорошие новости. Мы написали «Книгу цен», расписали расценки на все виды работ. Собираемся распечатать ее и раздать всем мастерам в районе, чтобы те начали платить честное жалование. Мы уверены: гильдия в этот раз нас поддержит. Сегодня вечером будет собрание. Ты должен прийти. – Он крепко сжал в руках фетровую шляпу.
Анри вздохнул.
– Я с работой не успеваю, Ги.
– Это всего на полчаса. Каждая подпись очень важна, мы должны убедить гильдию. Тебе надо пойти.
– Где будет собрание?
– В «Дельфине» в Бетнал-Грин. На втором этаже есть комната, которую нам разрешили использовать.
– Надеюсь, это не те борцы с ситцем и коленкором? Я не могу себе позволить, чтобы меня арестовали.
Растущий спрос на набивной ситец больно ударил по торговле шелком, а в прошлом году Ги чуть не взяли под арест, когда он с группой старых ткачей вылил азотную кислоту на хлопковые платья светских дам. Тогда двоих его товарищей арестовали и одного повесили.
– Ничего подобного. Мы просто подпишем петицию, чтобы получить официальную поддержку, – ответил Ги, сжав руку друга. – Это законно. Поверь мне. Заходишь через боковую дверь и поднимаешься по лестнице. Я буду там. Обещай, что придешь.
В семь часов вечера Анри, нервно озираясь, поднялся по деревянной лестнице и вошел в плохо освещенную комнату, в которой уже собралась большая группа мужчин. Они сгрудились вокруг стола, стоявшего в центре комнаты, на котором горела единственная свеча. Их изможденные, унылые лица и запах давно не стиранной одежды напомнили ему, почему он здесь. Его подпись была скромным вкладом в решение их проблем.
Месье Лаваль поддержал Анри, когда он рассказал ему, куда собирается.
– Я слышал об этой