Месть ведьмы. Повесть. Златомира Ольгерд
чаёвничать. Олеся уплетала бутерброды, балагурила. – Мамочка, мне сейчас эта приблудная мерзость приснилась. Жуткий сон. Как будто я вышла из лифта и меня окликнули по имени. Я оглянулась и увидела сидящую на окне Чернушку. Мамочка, у неё были такие огромные человеческие глаза. Злые, колючие. Она звала меня по имени и взглядом прямо тянула к себе. Я пыталась отвернуться, но у меня ничего не получалось. Я не могла двинуться с места, чтобы убежать. Кошка спрыгнула на пол и стала приближаться ко мне, говоря при этом человеческим голосом: «Скоро ты придёшь и будешь умолять меня о прощении». Медленно так приближалась. При этом её морда превращалась поочерёдно в лицо: девушки, женщины, старухи.
– Боюсь, это не сон, дочка, – Надежда отодвинула стакан и внимательно посмотрела на дочь. – Олеся, ты можешь мне объяснить, что произошло на лестничной площадке? Ты чего в обморок-то упала? – Я в обморок? Когда?! Где?! – недоуменно посмотрела на мать Олеся, перестав жевать. – Какой обморок?! О чём ты?!
– Ты пошла за хлебом. Тебя не было полчаса. Тётя Света, соседка наша, увидела тебя, лежащую на площадке у лифта. Позвонила в дверь. Я вышла и увидела тебя. Вот, – показала на пузырёк с нашатырным спиртом и ватку, – я тебе давала понюхать, чтобы ты в себя пришла. На мой вопрос, что случилось, ты закричала: «Где она?!» и все про кошку нашу бредила.
Олеся побледнела:
– Значит это был не сон?! Значит эта тварь не привиделась мне?! Почему я в обморок упала?! Что эта мерзость делала на площадке?! Почему она меня преследует?!
У надежды сердце разрывалось от жалости и горя. Она пыталась успокоить дочь, но та забилась в истерике:
– Мамочка, что происходит со мной?! Я же не наркоманка, чтобы глюки ловить! За что она меня преследует и почему я должна просить прощения?! И у кого? Мне страшно! Мне страшно! Что происходит?! Что со мной?!
– Доченька, успокойся, прошу тебя! Давай в понедельник сходим к доктору. К психологу. Возможно он выяснит причину и назначит лечение.
– Я что, с ума схожу?! Я псих?! – у Олеси продолжалась истерика.
– Доченька, не психиатр, а психолог. Это совсем другое. Вот, – накапала в рюмку корвалола и подала дочери. – Выпей и успокойся. Пойди, полежи, отдохни. А в понедельник к доктору сходим. Успокойся, родная моя, – прижала к себе дочь.
– Сходим, – обречённо проговорила и, выпив капли, поплелась в свою комнату. Надежда обратила внимание на то, что у дочери какая-то тяжёлая шаркающая походка. Но списала это на усталость и нервное перенапряжение. Пошла вслед за дочерью. Олеся попросила плед, сказав, что её морозит и клонит в сон, и чтобы не будили её к ужину, если она уснёт. Сказала, что хочет выспаться. Надежда заботливо укрыла дочь, и вышла из комнаты. Зайдя минут через пятнадцать, увидела, что Олеся спит. Закрыв дверь в комнату дочери, Надежда решила занять свою младшую, чтобы она не шумела – включила ей мультфильмы. Сама решила заняться приготовлением ужина.
Приготовив и накрыв