Замок Солнца. Николай Ободников
на этом садовом мусоре? И почему ее не было на повстречавшихся мне ранее предметах из древесины? Да и под лоджией же не дерево росло… Неужели это действительно коснулось только органического и живого? Но почему тогда это не затронуло меня? – опустошенно подумал я, чувствуя себя окончательно истощенным. – Похоже, всё, что я прочитал, – правда…»
Я утомленно опустился по серому борту фонтана и тоскливо посмотрел в его грязное рельефное дно, усеянное осколками некой скульптуры. Желания, что еще секунды назад спонтанно рождались во мне, исчезли. Мне уже ничего не хотелось – ни искать, ни есть, ни пить. Хотелось просто спать и не просыпаться… И если до этого я ничего блаженно не ведал – видимо, просто сознательно не существуя, – то сейчас мое состояние бодрствования напоминало изощренную пытку, которую я не знал, как остановить.
«Случилось и случилось… Теперь-то что? – равнодушно улыбнулся я. – Или не случилось? Да какая уже разница?..»
Мои мысли стали легкими и какими-то словно воздушными. Я был уверен, что всё вокруг должно выглядеть иначе, но какого-либо объяснения этому, кроме прочитанного, у меня не было. Неожиданно для себя я бездумно согласился со всем и равнодушно продолжил наслаждаться видом разрушенного источника, скользя «незрячим» взглядом по относительно понятной и известной мне вещи.
«Возможно, моя апатия – следствие постоянных стрессовых переживаний. Возможно, я и сам не могу осмыслить всё то, что меня окружает, – меланхолично подумал я. – Может, оно и к лучшему? Надо просто немного отдохнуть, а дальше… дальше будет видно».
Внезапно я заметил в чаше фонтана нечто узнаваемое – то, что по идее не должно было бы в ней находиться. Это было небольшое углубление в теле борта, от которого шла сеточка трещин и сколов. Дотянувшись до углубления, я вяло поковырял его, отчего кусочки покрытия отвалились, и я случайно дотронулся до чего-то металлического. Не поверив своим ощущениям, я тяжело перевесился через край фонтана, чтобы удостовериться в этом лично. Так и есть – это было входящее пулевое отверстие.
«Пуля!» – изумился я, не оставляя тщетных попыток выковырять ее из чаши фонтана.
По мне пробежали разряды электризующей дрожи, заставившей волоски на моем теле испуганно встать дыбом.
«Пуля!» – возбужденно повторил я и, неловко вскочив, стремительно оглянулся.
Быстро прикинув возможную траекторию выстрела, я напряженно посмотрел в сторону ворот. Меня снова обжигающе пронзило.
«Рано сдался!» – укорил я себя, торопясь к воротам, что, как оказалось, были в плену импровизированной баррикады.
Перетянутые толстой стальной цепью, величественные половинки ворот были вогнуты в сторону парадного входа, поддавшись висевшей на них покореженной машине. Разнообразная мебель, подпиравшая ворота, была раскидана и расшвыряна; что, скорее всего, являлось последствием таранного удара транспорта. Но и остовы мебели, и сверкающая