Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука». Александр Полюхов
обычный образ жизни и приглядывать за бой-френдом из Америки. Запоминать, что, кто и где. Нас интересуют подробности его жизни и его безопасность. Оформим подписку о сотрудничестве. Или хочешь в СИЗО к убийцам и ворам?
– Не хочу, – пролепетала ошеломленная Литвинова.
– И правильно. Беги в туалет, а то описаешься прямо здесь. И мордашку подкрась – тушь на ресницах поплыла.
Из ванной Ксения вернулась другим человеком, то есть внешне ничего не изменилось, только искорки в глазах потухли. Правда, подписываясь – сначала фамилией, потом кличкой «Марфута» – пыталась улыбаться, входя в новое амплуа агентессы наркоконтроля (так она думала). Старая жизнь закончилась, начиналась новая, бурная и волнительная. Позже она покажется страшной, потом станет даже нравиться. Только проживет её не прежняя Литвинова, а человек, сломавшийся в ходе вербовки на компрометирующей основе с элементами психологического давления. Сможет ли вновь распрямиться и гордо поднять голову?
В машине Шпагина подключила видеокамеру, замаскированную в сумке, к плееру. Картинка и звук оказались четкими. Набрала Чудова.
– Заняло семь минут. Без проблем. Сразу согласилась.
– Быстро!
– А чего тянуть? Дуреха наивная, даже удостоверения не спросила. Не представляет, с кем будет сотрудничать.
– Не передумает?
– Дала подписку, имеется видеозапись беседы. Если что, пообещаем показать кино её друзьям-нацболам.
– Полагаешь, станет плотно работать по объекту?
– Повиснет на нем, как макака на баобабе.
– Давай без лирики.
– Извините, товарищ генерал.
Мария радовалась своей первой вербовке. За четыре года в разведке ей не приходилось заниматься этой, самой сложной, частью оперативной работы. Зато Чудов знал все аспекты, понимал, что склонить к сотрудничеству иностранца за границей значительно сложнее, нежели вербовать собственных граждан. Особенно в России, где избирательное применение закона делает уязвимым любого. Если же за дело берутся сразу несколько силовых ведомств, то им совсем просто сломить волю даже зрелого человека. Что уж говорить о едва оперившемся птенце из провинции. Ксении уготована роль одноразового соглядатая за Алехиными – младшим и старшим. Её даже не включат в агентурную сеть разведки: просто используют и бросят. И когда возникнут жизненные сложности, к кому она обратится? К контролеру, чьи настоящие фамилия и место службы ей неизвестны? Чудов не гордился подобной вербовкой. Хотя и стыда не испытывал: «Марфуту» не знал и знать не хотел. В одном не сомневался: Григу об агентессе лучше не рассказывать – его реакция непредсказуема. «Размяк мой учитель, человеколюбие обуревает».
Алехин начинал злиться, что случалось не часто. Раздражало отсутствие идей по дальнейшему продвижению. Итак, есть письмо Адмирала – значит, есть клад. Есть бюстик Ленина с датой – понятен временной период, когда «заначка» спрятана. Но где и как? Поняв, что обрезание веток в саду не дает мозгу выйти на нужную