Помечтай немножко. Сьюзен Элизабет Филлипс
не слышала: как-никак половая дискриминация в этой стране является нарушением закона.
– Можете подать на меня в суд.
Любая другая женщина сдалась бы, но у Рэчел в кошельке было меньше десяти долларов, сын был голоден, а ее машина сломалась.
– Вы делаете большую ошибку. Не наняв меня, вы упускаете шанс, который представляется не каждый день.
– Не знаю, как мне еще вам сказать, чтобы вы поняли, леди. Я не собираюсь вас нанимать, – сказал мужчина, положил на стойку отвертку, полез в задний карман и извлек оттуда бумажник, погнувшийся оттого, что долго пролежал в тесных джинсах. – Вот вам двадцать долларов. Берите и выметайтесь отсюда.
Рэчел были очень нужны эти двадцать долларов, но еще больше ей была нужна работа, и потому она отрицательно покачала головой:
– Милостыня мне ни к чему, мистер Рокфеллер. Я хочу получить постоянную работу.
– Поищите ее где-нибудь в другом месте. Мне нужен человек, который в состоянии заниматься тяжелым физическим трудом. Здесь все надо вычистить, покрасить, починить крышу, а для этого требуется мужчина.
– Я гораздо сильнее, чем может показаться на вид, и буду работать так усердно, как ни один мужчина на свете. Кроме того, я могу оказать вам психиатрическую помощь для разрешения ваших проблем.
Едва произнеся последнюю фразу, Рэчел тут же пожалела об этом, потому что выражение лица мужчины стало еще более пустым и безжизненным.
– Вам когда-нибудь говорили, что у вас слишком длинный язык? – спросил мужчина, почти не шевеля губами, и Рэчел подумала, что ему, наверное, здорово досталось от жизни.
– Он вполне соответствует моим мозгам.
– Мама?
Владелец кинотеатра замер в напряженной позе. Рэчел повернула голову и увидела в дверном проеме Эдварда. Лицо мальчика сморщилось от страха и волнения.
– Мама, я хочу тебя кое о чем спросить, – сказал он, глядя при этом на мужчину.
– Что случилось?
– Ты уверена, что мы не умрем? – спросил мальчик шепотом, однако, увы, достаточно громко, так что хозяин кинотеатра мог отчетливо слышать каждое его слово.
Сердце Рэчел дрогнуло.
– Да, я уверена, – сказала она и мысленно обругала себя за то, что пустилась в это рискованное путешествие в никуда. На что они с сыном будут жить, если она даже не знает, чего хочет от жизни? Никто из тех людей, кто ее знал, не дал бы ей работы, а это означало, что она могла рассчитывать на успех, лишь обратившись к кому-нибудь, кто приехал сюда недавно. Таким образом, получалось, что владелец кинотеатра «Гордость Каролины» в этом смысле вполне ей подходил.
Мужчина тем временем подошел к старому черному телефонному аппарату, укрепленному на стене. Обернувшись, чтобы посмотреть, что он собирается делать, Рэчел увидела на стене выцветшую листовку, с которой на нее смотрело не лишенное приятности лицо покойного телепроповедника Дуэйна Сноупса. По нижнему краю листовки шла надпись:
«Присоединяйтесь к нам, верующим из храма города Солвейшн. Мы – глашатаи воли Господней для всего остального мира!»
– Дили, это