Оружие массового поражения. Сергей Зверев
зависит от одной только его гримасы. Но сейчас хозяин находился в благодушном настроении. Перекинувшись несколькими словами с матросами, он той же размеренной походкой вернулся к Гаджиеву.
– Ну что ж, медлить не будем, – важно изрек он. – Ты капитан, ты и командуй.
– Вспомним молодость, – вполголоса произнес Гасан, взявшись за козырек и надвинув на лоб фуражку. – Залп!
Плеснуло за бортами, и торпеды стрелами ушли в сторону российского побережья.
– Эффектно, – наклонил голову хозяин яхты. – И как это раньше мне такая идея в голову не пришла?
– Раньше была другая ситуация, – возразил Гасан.
– Ситуация всегда одна и та же, а вот идеи – это самое важное. Если бы у меня вот с такого возраста, – Баграт показал рукой на полметра от палубы, – не появлялись идеи, то и сейчас я бы сидел где-нибудь в батумском подвале и прибивал каблуки к ботинкам всякой шантрапы. Но я, слава Аллаху, рано понял, какой выбор следует сделать. И, как видишь, не ошибся.
Гаджиев согласно покивал.
– Ну а теперь будем ждать результатов, – завершил разговор Манукян.
– Справа по борту судно!
– Какое еще судно? – нервно вздрогнул Баграт.
Гаджиев, вглядываясь в морскую даль через бинокль, комментировал:
– Какая-то маломерка. – Помедлив немного, произнес: – Вот это уже хуже.
– Что такое? – Баграт не любил неожиданностей.
– Судно военное: бортовой номер и флаг ВМФ.
– Я так и думал! – взвизгнул вне себя от злости Манукян. – Что-то должно было случиться. Живо уходим!
«Да уж, больше нам здесь делать нечего!» – думал на бегу Гасан Гаджиев. И в самом деле, встреча с российскими военными в такой щекотливой ситуации ничего хорошего не сулила. Пусть даже и в нейтральных водах.
Он скрылся в ходовой рубке, и яхта двинулась в сторону Керченского пролива, в украинские территориальные воды.
7
Полундра, сидя за штурвалом, гнал катер по направлению к таинственной яхте. По ровной глади моря легкое суденышко шло быстро, и вскоре очертания яхты стали четче, и рассмотреть ее можно было уже более подробно.
Семин сидел позади и рассказывал о какой-то из своих многочисленных подруг:
– И ты понимаешь, Серега, что характерно: при муже, на которого она должна просто молиться, эта оторва просто вешается мне на шею!
Он насмешливо прищелкнул языком и продолжил:
– Муж у нее оперный певец. Я не помню, как это в точности называется – тенор, баритон или как-то еще, но гастроли у него проходят по всему миру. Сегодня он в Штатах, завтра в Бельгии, а через неделю он уже звонит ей из Бразилии. Соответственно, и финансовые поступления с его стороны, сам понимаешь какие. И любит он ее безумно. Казалось бы: живи и радуйся! А она меня выбрала. Вот ведь парадоксы. И понять, что же бабе надо, я иногда просто не могу, как ни стараюсь!
Слушая Семина, Полундра в то же время думал о другом: преследуемое судно вызывало у него какие-то неясные подозрения. Ничего такого, казалось бы,