Приговор приведен в исполнение. Сергей Зверев
семейного альбома Бодровских увековечим ваш облик!
Святой, одетый в широкие шорты-бермуды, не покидал «Свордфиш» после нападения больше чем на час; по обыкновению он коротал время в шезлонге, штудируя пухлую инструкцию программирования автопилота. Отложив том, упакованный на всякий случай в водонепроницаемую коробку-обложку, он потянулся, подставляя свой атлетический торс солнцу.
– Платон Петрович, я нефотогеничен. Запечатлеем лучше вас с боевыми шрамами. На светском рауте в России вы достанете фотку, покажете ее приятелям-банкирам и расскажете душераздирающую историю о корсарах Адриатики, взявших на абордаж мирное судно.
– Без вас, Дмитрий, повесть будет скучной. Никто не поверит, что старый, больной промышленник, по комплекции схожий с бурдюком прокисшего вина, и его безмозглый охранник отбили нападение пиратов. Позвольте задокументировать портрет спасителя яхты «Свордфиш» и ее команды! – с шутливым пафосом произнес Бодровский.
Автоматическая диафрагма «Кодака» сузилась, пропуская на пленку нормированную дозу света. Щелкнул затвор, и мягко прожужжала перемотка. Еще щелчок…
– Платон Петрович, ну я же не фотомодель, способная украсить обложку журнала! – молитвенно запротестовал Святой.
– Как сказать, голубчик, – загадочно улыбаясь, ответил хозяин яхты, умудряясь сделать третий снимок.
В тот же день господин Бодровский, сопровождаемый телохранителем, отправился в город. Пока шеф потягивал коктейль «Дайкири» в прохладном зале ресторана, Анатолий посетил фирменный салон с желто-красными логотипами на витрине.
– Проявите срочно пленку и сделайте двадцать шестой, двадцать восьмой и двадцать девятый кадры, – стальным голосом произнес этот коротко стриженный молодчик, катая по прилавку кассету.
Миловидная девушка в майке с глубоким вырезом стрельнула глазами из-под солнцезащитного желтого козырька:
– Синьор, если печатать все фотографии, выйдет дешевле.
– Нет, только названные кадры! – раздраженно выпалил охранник, заползая взглядом в вырез ее майки.
– Как будет угодно! – Девушка передала пленку оператору, работающему с проявочно-печатающей машиной, и принялась украдкой наблюдать за грубоватым клиентом.
Усевшись на стул, он беспрестанно вытирал пот бумажными салфетками, которые, скомкав, бросал в урну, причем всякий раз промахивался. Голова его, наклоненная к правому плечу, иногда дергалась, будто через нее пропускали электрический заряд, с секунду тряслась и лишь потом принимала прежнее положение.
Девушка прыснула в кулачок, отвернувшись к стене, и тут же набожно извинилась в душе: «…Санта Мария, прости меня за смех над калекой».
Готовые фотографии, вложенные в конверт, и пленку Анатолию вручили через десять минут. Он расплатился пластиковой карточкой, попросил стакан воды, которым запил болеутоляющую таблетку. На прощание охранник одарил девушку испепеляющим взглядом, процедив на русском:
– Подо